«Эти люди заслуживают смерти». Православный бизнесмен из-под Гродно объяснил свою вывеску «пи*асом вход воспрещен»

Александр Маленков ранее попадал в СМИ как пример бизнесмена, который переехал в деревню и занялся хозяйством. Но недавно внимание медиа и соцсетей привлекла необычная отделка ворот его усадьбы: рядом с большой надписью «Слава Иисусу Христу» висит табличка с предупреждением, что «пи**расам вход воспрещен».

«Наша Н**а» поинтересовалась у Маленкова, что заставило его перебраться из России в Беларусь, построить жизнь по радикальных православных принципах и заняться сельским хозяйством. Маленков, не стесняясь в выражениях, ответил почти на все вопросы.

«Наша Н**а»: В новости вы попали, как «московский бизнесмен, который переехал в белорусскую деревню». Но сами вы, кажется, из Волковыска?

Александр Маленков: Я родился в Гродно, а когда мне было четыре года, семья перебралась в Киев. Там я вырос, после школы поступил в Москву, там получил два высших экономических образования. Во время учебы начал заниматься финансовым бизнесом: аудиторские, бухгалтерские услуги.

В Москве я прожил 15 лет. В Беларусь вернулся еще в 2007 году, но и по сей день почему-то мне все приписывают, что я якобы москвич.

«НН»: А как пришли к вере? Или это от родителей?

АМ: Нет. Мой папа вообще был партийный, директор завода. Меня даже не крестили. Вера пришла как-то сама, с пониманием жизни. Ну и однажды я ехал в командировку и взял с собой Библию. А командировка затянулась. Я читал Библию, размышлял. И потихоньку начал приходить к вере. Ну и возраст, обычно же люди с возрастом приходят к Богу, к сожалению. Ранее воспитывали детей с самого малого возраста, и совсем другие люди были. И это при том, что коммунистами было все заморочено, но все равно люди были ближе к вере.

И в Москве я начал задумываться над этим. А после переезда в Беларусь и рождения первого сына произошло понимание.

«НН»: А почему вы вернулись из Москвы в Беларусь?

АМ: Честно — Бог знает. Я не могу даже сказать. Вот так в жизни получилось. Наверное, Бог спас, так как в Москве же совсем иначе жизнь проходит.

В итоге я переехал в Гродно. Начал снова заниматься бизнесом, имел строительную компанию, компанию, которая занималась перевозками. Но я пришел к тому, что все это бессмысленно: все эти бизнесы, все это бегание, дергание… Это не имеет никакого смысла для спасения человека, для его будущей вечной жизни.

И пришло осознание, что есть нечего. Детей кормить нечем. Имею в виду качество продуктов в магазинах и супермаркетах. Получается, если я буду этим кормить детей, этой парашей, то я просто *ука.

Поэтому я переехал на землю, стал строить дом, стал выращивать все натуральное. Сегодня я в магазин совсем не хожу. Ничего из продуктов не покупаю совсем.

«НН»: Это ваш родительский дом в деревне, или вы приобретали?

АМ: приобретал землю, после строил дом. Долго искал землю, а после внезапно — бах! — и Бог послал хороший надел.

«НН»: А жена ваша москвичка?

АМ: Нет, она белоруска. Я познакомился с ней в Гродно. Просто на улице.

«НН»: Она не была против переезда в деревню?

АМ: Личная тема … Не хочется обсуждать.

«НН»: А чем она занималась раньше?

АМ: Ну, как все… Где-то работала, что-то делала… Короче, была несчастна.

«НН»: Вы сами назвали Стерлигова своим другом [российский миллионер Герман Стерлигов также ударился в христианство и перебрался в деревню, после открыл сеть магазинов с натуральными фермерскими продуктами. Именно на магазинах Стерлигова начали появляться вывески «пи**расам вход воспрещен» — Ред.]. Насколько он повлиял на ваше сегодняшнее мировоззрение?

АМ: Да, мы с ним друзья, познакомились еще в Москве. И мы вместе продумывали все это, обсуждали. Не то, чтобы он на меня повлиял, или я на него… Просто после пути разошлись, и он первый перебрался в деревню, стал фермером. Я решил еще немного бизнесом позаниматься, к сожалению… Это было абсолютно потерянное время. Так, с точки зрения современного горожанина моя жизнь была прекрасной и завидной: и деньги были, и машины, в общем, все, что я хотел, я имел. Но это ничего не значит, не имеет никакого отношения к настоящей жизни. И сегодня я это понимаю.

Мне 44 года. В деревне я живу уже 5 лет, хотя, конечно, задумываться об этом начал намного раньше — с рождением сына. Ему сейчас 10 лет.

И я спокойно живу, никуда не лезу. Я скажу так: если бы у нас государство и наш руководитель больше внимания уделяли крестьянам, то никаких проблем бы не было с населением. Ведь крестьянину не надо никуда ходить, не нужны никакие Площади. Ему все это нафиг не надо. У него должна быть семья — желательно многодетная, как раньше было, — у него должен быть участок земли. Он должен иметь возможность пойти в лес, взять бесплатно дрова, что сегодня нельзя сделать. Ему наверное власть предоставит возможность бесплатно взять лес, чтобы построить дом или сарай. И пока такие люди на селе еще есть, к такой модели и надо стремиться, так как этих людей все меньше и меньше.

«НН»: Но ведь через доступность информации расширяется и урбанизация населения. И все больше и больше народу будет уезжать в города.

АМ: Эта доступная информация вся выверенная, она такая, ведущая лишь в обман. Все, что ни прочтешь — все обман. Какую-то литературу противно читать, если честно.

«НН»: Имеете в виду художественную литературу?

АМ: Нет, имею в виду новости, все такое. А художественную литературу мы выбросили всю, да у меня ее никогда особо и не было. Это все выдумки и ложь. Зачем это читать?

«НН»: А что тогда читаете? Библию?

АМ: Да, я читаю Священное писание. Ну и новости еще.

«НН»: А дети ваши читающие?

АМ: Дети историю учат.

«НН»: Объясните, пожалуйста.

АМ: Они ходят в обычную школу, а после я их учу той истории, которую считаю нужной.

«НН»: Чем она отличается от той, которую преподают в школе?

АМ: Она правдива.

«НН»: Так, а в чем принципиальная разница?

АМ: Ну давайте, скажите, что учат в школе, я вам скажу, почему это обман. Назовите любой факт.

«НН»: Ну, например, упразднение крепостного права.

АМ: Это вообще колоссальный обман! Ведь когда люди были крепостными, за них отвечал господин. Вот где это не пишут, а так в истории было. Пан отвечал, чтобы люди были накормлены, одеты, имели обувь, жилье и так далее. А когда крепостное право отменили, то некоторые нерадивые господа просто смогли выгонять людей.

«НН»: Так по вашему мнению, не надо было отменять крепостное право?

АМ: Может и надо было, но не так, как это сделали. Ведь просто масса людей оказалась на улице. Кто-то по глупости своей — о, я свободен, ну и пошел. И сразу появились кражи, убийства — ведь это же все взаимосвязанное. Это тоже, я считаю, диверсия была.

«НН»: А вашим детям запрещено пользоваться интернетом? Смартфоном?

АМ: Я не запрещаю, но у них нет этого всего.

«НН»: Так, а когда сын подрастет и попросит, мол, хочу ноутбук, хочу зарегистрироваться в соцсетях?

АМ: Это ему нужно сойти с ума, чтобы такое попросить. Потому что у него большое хозяйство. Ему 10 лет, но когда сезон уборки урожая идет, у моего сына 15 человек в подчиненных. И поэтому ему все это [интернет, смартфоны] нафиг не надо. Когда ему будет 18 лет, он уже сможет делать что хочет, приобретать себе, что хочет. Но я надеюсь, что он будет умным человеком. Я настаивать не буду ни на чем — как воспитал сам, так его теперь и воспринимай. Но я надеюсь, что сын останется продолжать дело отца, работать на земле.

«НН»: Ну и нельзя не спросить о вашей вывеске «пи***асам вход воспрещен» Зачем вы ее вообще прицепили?

АМ: Я же, слава Богу, не единственный. Бывший министр МВД с ними боролся, помню, что поднимался шум. А вообще в Библии написано, что подобные люди заслуживают смерти.

«НН»: И вы так считаете тоже?

АМ: Конечно, абсолютно. Я же православный христианин.

«НН»: Но зачем вешать табличку, что им вход к вам запрещен? Неужели пытались зайти?

АМ: Нет, не пробовали. А вывеска нужна, чтобы люди, когда проходят мимо, задумывались, что происходит. Ведь под грифом толерантности они же пролезают повсюду, лезут как я не знаю кто. А некоторые люди ничего не видят. И плюс я хотел показать своей вывеской, что в самом лучшем сельском хозяйстве страны запрещен вход для этих уродов.

«НН»: Вы бываете за границей? В Европе?

АМ: Бываю, мы приобретаем там технику.

«НН»: И что вы будете делать, если вдруг встретите парочку геев прямо на улице?

АМ: Плюну в их сторону и пойду, а что мне делать? Когда я их пристрелю, то меня посадят. И что, мне из-за какого-то пи**аса терять возможность воспитывать сына?

«НН»: Но ведь выражение о «пи**асах» висит у вас на воротах рядом с надписью «Слава Иисусу Христу». Я не настолько погружен в православие, поэтому подскажите, допустимо ли это, чтобы имя божьего сына было рядом с таким выражением?

АМ: Почему нет? Это же написано в Священном писании, вы, может, не услышали? Подобные люди заслуживают смерти, я же говорил уже.

«НН»: Я сейчас конкретно о формулировка — в церкви же, наверное, нельзя так выражаться?

АМ: Только так и надо выражаться, спросите любого батюшку. Или так называемого батюшку. Просто они этого почему-то не говорят.

«НН»: Почему «так называемого»? Имеете претензии к официальной церкви?

АМ: Нет, вы что, какие я могу иметь претензии. Где я, а где эта махина. Никаких претензий у меня к ним нет, пусть они как хотят, так и газуют.

«НН»: Но ваша персональная вера немного отличается, я правильно понимаю?

АМ: Ну я не поддерживаю аборты, не поддерживаю разводы. Я не поддерживаю пи**асов. Я против трансплантологии. А они всё это делают.

«НН»: Ну слушайте, вряд ли вы будете против трансплантологии, если вдруг пересадка органов понадобится вашему ребенку. Или что, просто дадите ему умереть?

АМ: Давайте не будем углубляться в эту тему, ладно? Вы меня всё равно не поймете, и 90% ваших читателей тоже.

«НН»: Ясно. А вы счастливый человек?

АМ: Ну по-разному бывает. Отчасти — да. Ни о чем не жалею. У меня 100 гектаров земли, сейчас планируем еще 100 взять. Развиваемся. Мы ведем органическое земледелие, ни капли химии не используем. То, что производим, спокойно отвозим детям с чистой совестью и душой. Мы когда нашу картошку на анализы отвезли, там просто обалдели, говорят: мы такого картофеля не видели лет двадцать!