Шестерых гродненских омоновцев, якобы потерпевших во время акции протеста в сентябре 2020 года, допросили в суде 14 июня. Некоторые “не помнят”, наносил ли им обвиняемый Андрей Соколовский удары, но просят возместить моральный вред. Один из бойцов после вопросов адвоката отказался от иска — признал, что обвиняемый не наносил ему удары. Соколовского судят за сцепку на ул. Горновых 6 сентября прошлого года.
Директора частной фирмы Андрея Соколовского судит Маргарита Ланцевич в суде Октябрьского района. 38-летний Андрей женат, у него шестилетний ребенок. 5 июня у Соколовского был день рождения — он его встретил в СИЗО. 12 апреля его задержали, спустя трое суток заключили под стражу. Гособвинитель по делу — прокурор Ничипорук, ранее участвовавший в похожих уголовных делах.
— Мы тебя очень любим и ждем! — говорит его жена, пока люди входят в зал заседания и выходят. Она проходит по делу свидетелем, поэтому не присутствует на заседании до своего опроса. Андрей держится спокойно и отвечает жене, что у него всё в порядке и ему всего хватает.
Андрея обвинили по ч.1 ст.342 и ст.364 УК. По версии прокурора, 6 сентября 2020 года Андрей принял активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, и применил насилие в отношении сотрудников органов внутренних дел. Среди прочего, по мнению прокурора, он “посягал на общественное спокойствие, нарушал условия отдыха граждан, препятствовал движению транспорта”. Автобусный парк и троллейбусное управление понесли ущерб примерно в 100 рублей. По версии прокурора, Соколовский с другими гродненцами выстроились в ряд, подошли вплотную к омоновцам, продолжали движение, начали их выталкивать своим телом и хватать руками. Этим они, по мнению гособвинения, причинили им физическую боль и побои.
Андрей вину не признал.
Потерпевших омоновцев засекретили
В деле несколько потерпевших омоновцев, данные которых засекретили. Они же проходили в другом деле, по которому четыре гродненца получили до 3,5 лет “химии”, и в процессе над тремя гродненками, одна из которых больна онкологией. Омоновцев допросили за ширмой.
41-летний омоновец “Иван Иванов” сказал, что немного помнит о тех событиях. “На уровне толчков, может быть”, — ответил в суде Иван Иванов на вопрос про насилие в отношении его. Телесных повреждений у него не было. С рапортом к начальству он не обращался, обвиняемого не запомнил. В показаниях у него другая версия: “Группа граждан в силовой сцепке начала активно выдавливать нас. То есть, граждане начали меня толкать в различные части тела, от которых я ощущал боль”.
Претензий не имеет, но иск составил
“Ничего не помню с того момента, много времени прошло, — рассказал омоновец “Александр Белый”. — Были толчки, наносились некоторые удары”. Телесных повреждений он не получил. “Упирались, отталкивались”, — рассказал о “сопротивлении” людей при задержании.
Белый не знал Соколовского и не представлял, как он выглядит. Какие боль и побои ему причинил Андрей, Белый “не помнил”. С рапортом о побоях омоновец не обращался, скорую не вызывал, руководству не жаловался. Тем не менее, он попросил взыскать с Соколовского 1000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Он утверждал, что его страдания выразились в “физической боли, отклонении от обычного состояния здоровья, ощущении дискомфорта, эмоциональных переживаниях из-за необходимости объяснять руководству и коллегам обстоятельства получения травмы”. Действия Соколовского продемонстрировали его превосходство, а события Белый воспринял как “удар по авторитету”. Андрей с иском не согласился.
— Вы на сегодняшний день какие-то претензии к Соколовскому имеете? — спросил адвокат.
— Не имею.
— От вас поступило исковое заявление, подписанное вами 9 июня — несколько дней назад. В своем исковом заявлении о возмещении морального вреда вы описываете полностью все обстоятельства, в результате которых непосредственно Соколовский применил по отношению к вам насилие, каким образом применил, где происходило, что происходило. Почему сейчас вы ничего не помните? — уточнила судья. — Это исковое заявление вы вообще составляли?
— Было, было, составлял.
— Так почему вы там описываете обстоятельства подробно, а сегодня ничего не можете сказать?
— Как там написано, так и есть. […]
— Данное исковое заявление противоречит всем показаниям, которые вы давали в судебном заседании. Скажите, пожалуйста, как это расценивать? — спросила адвокат.
— Забыл!
— До 9 июня вы всё помнили, а после 9 июня забыли? Сегодня 14 июня.
— Ну, бывает такое. […] Так была причинена физическая боль, поболело и всё, я что, должен обращаться [с рапортом — Hrodna.life]?..
— Почему вы в суде не сказали, что вам “поболело и всё”? Именно от Cоколовского вам “поболело и всё”?
Во время опроса адвоката омоновец сказал, что иск ему составляла следователь Олеся Чапля, к которой ему вызвали, хотя дело уже было в суде. На его словах судья объявила о перерыве на обед. После обеда Белый уточнил, что составлял заявление сам, а у следователя распечатывал. Среди прочего, он слышал от Соколовского угрозы и оскорбления, после чего у него “осадок остался”, “расстройство организма”, “давление поднялось на эмоциях”. О насилии со стороны обвиняемого сказал: “Может, от этого гражданина мне тоже шо-то перепало”.
Один из омоновцев отказался от иска
С аналогичными исками обратились еще четыре омоновца. При этом “Павел Лабков” не смог сказать в суде, кто был в сцепке. С “Юрия Базылевича” сорвали маску вначале и он не участвовал в задержаниях, так как боялся, что его сфотографируют и будут “обзывать в чатах”. “Леонид Скрабатун” не видел Соколовского в тот день и после получаса опроса и дачи противоречивых показаний отказался от иска. “Андрея Оскерко” продолжат опрашивать 22 июня.
Обвиняемый Андрей Соколовский задавал каждому омоновцу один вопрос: “Если я оказывал сопротивление и толкал сотрудника, почему я не был задержан?”. Его в тот день омоновцы довели до спецтранспорта, но отпустили — протокол задержания на Андрея не составили. Он не может понять, как “проявившего вседозволенность”, “особо ярого и буйного” могли отпустить.
