До галлюцинаций. Как пытают политзаключенных в шкловской колонии и что произошло там с Витольдом Ашурком

В исправительной колонии № 17 в Шклове сейчас находятся минимум 78 политзаключенных. Она считается одной из самых жестоких в Беларуси и именно там в 2021 году погиб Витольд Ашурок. Один из бывших узников этой колонии рассказал правозащитникам из «Весны» об обстоятельствах смерти Витольда Ашурка и о том, как там пытают «политических» и кто за это ответственен.

О смерти 50-летнего активиста из Березовки Витольда Ашурка стало известно 21 мая 2021 года. До того он около месяца провел в шкловской колонии. Названная официально причина — сердечный приступ. Но родственники Витольда, получив тело, увидели, что оно искалечено. Руки были распухшими, а голова была перевязана так, что был виден только рот.

«Витольд Ашурок всегда стоял на своей и всем доказывал свою точку зрения. Он много курил и не мог согласиться с тем, что люди не понимают простых вещей и не могут ответить на простые вопросы. Он всегда смело разговаривал с заключенными, с конвоем и сотрудниками», — рассказал «Весне» об Ашурке бывший узник колонии № 17 на условиях анонимности.

По словам бывшего узника, Витольда Ашурка «прессовали в полном объеме: рвали письма, резали вещи, ломали сигареты, обзывали западным клоуном». Каждый день его водили на наказание. Перед последними посадками в штрафной изолятор (ШИЗО) Витольд говорил, что его посадят, так как он жестко разговаривал с начальником колонии и настаивал на своем. В курилке он говорил другим узникам, что обычные политзаключенные молодцы, но уже выполнили свою роль в этой войне и им нужно возвращаться к семьям. А его миссия — большая, его цель — чегото-то достичь и доказать. После его больше не видели.

«Сразу Витольду дали 10 суток ШИЗО, потом еще 10 суток. Потом пошли разговоры, что сотрудники сказали его вещи и матрас положить в ходок к «опущенным» [заключенным с «низким социальным статусом"] (место в углу отдельно от остальных), чтобы он мыл туалеты и выносил мусор. Витольд с гордостью отказался от выхода из ШИЗО, так как так он оставался в нормальном статусе. А потом было 21 мая… [в этот день стало известно о смерти Витольда Ашурка]».

«В тот день приехала скорая помощь, и через два часа черная газель со шторами. Сказали, что он упал головой на стол. Заключенные говорили, что Витольда выводили во дворик для прогулки и били по ногам и туловищу, чтобы он не мог сидеть и ходить в туалет».

На видео, которое опубликовал Следственный комитет после смерти Ашурка, видно, что он терял сознание. Причиной могла стать бессонница и истощение, убежден бывший заключенный. В то время в колонии было холодно, а надзиратели специально открывали окна. «Был сквозняк, очень дуло, невозможно было сидеть, надо было постоянно ходить, чтобы погреться».

Читайте также:

• Быў упэўнены, што ў 2021-м годзе апынецца на волі. Пра што пісаў памерлы ў калоніі Вітольд Ашурак
• На магіле Вітольда Ашурка ўсталявалі помнік

Уголовное дело по факту смерти Витольда Ашурка до сих пор не возбуждено.

Новых политзаключенных сразу отправляют в ШИЗО

Все новые осужденные, приехавшие в колонию, имеют отметки, как они себя вели в СИЗО, на этапе, в поезде и в автозаке. Сразу по приезду на всех «экстремистов» составляют рапорты за мелкие нарушения, которых вначале трудно избежать: незастегнутая пуговица, неправильно представился сотруднику, разговаривал в строю, несвоевременно поднялся с постели и подобное.

Из-за этого политзаключенных отправляют в ШИЗО на 3−5 суток и зачисляют в «злостные нарушители режима». Их сразу лишают всех свиданий и посылок. На еду из магазина оставляют только две базовые величины.

Как еще пытают «политических» в Шклове

В комнате дежурного помощника висит список фамилий, на кого обязательно должен быть составлен рапорт за любое нарушение.

Узников лишают сна, из-за чего появляются галлюцинации.

«Некоторые теряли сознание. Заключенных держат в холоде, из-за чего у них проблемы с кровообращением и почками. В ШИЗО сидишь в тишине — нельзя разговаривать, лежать, спать, закрывать глаза»,

— рассказал бывший заключенный. У него также были галлюцинации и появлялись мысли о самоубийстве. Узников морят голодом.

«Политзаключенных не лечат в медчасти, не пускают заниматься спортом, лишают посылок, свиданий, денежных средств, делая всех „злостными нарушителями“. Их сажают в ШИЗО, заставляют петь гимн, учить правила внутреннего распорядка, авторов гимна, Конституцию и изменения, принятые на незаконном референдуме. Спрашивают, кто президент Беларуси. Ответ должен быть: „Лукашенко Александр Григорьевич“. Уборка проходит по шесть раз в день под наблюдением сотрудника с видеорегистратором».

Сотрудники постоянно «шутят», что «политзаключенные — „западные шлюхи, геи, проститутки“. Их ведут, чтобы намазать зеленкой лоб и поставить к стенке. И многое другое…».

В шкловской колонии есть обувное, швейное производство и деревообработка. «Политических» осужденных заставляют работать на самом грязном и тяжелом труде, где дым, трудно дышать и постоянно холодно.

Заключенные должны стричься налысо и стоять по два часа на улице, на холоде или под дождем, по стойке смирно и без перчаток. Потом они должны ходить в мокрой одежде.

Сотрудники ленивы и наказывают по приказу сверху, ведь у них «куча работы, они не успевают ее выполнять», «не знают законов и правил» и «не верят в исправительную систему», поделился бывший заключенный.

За что бьют политзаключенных

Бить политзаключенных могут за татуировки, заметки в тетрадях и в письмах, выражение мнения, непризнание вины, отказы выполнять приказ и по другим причинам.

«Ставят на растяжку: звездочкой руки и ноги в стороны, наручниками приковывают к кроватям либо клетке и бьют по туловищу (почкам, печени, селезенке) или по бедрам. Кого-то душили прямо в ШИЗО, не боясь видеокамер. Говорили, что первых, кто приехал, жестоко били: подвешивали на какую-то цепь в наручниках».

Вынуждают рвать письма, не читая

Узников «заставляют смотреть провластные фильмы и ролики о силе милиции и милосердии президента к нам. Говорили, что могли расстрелять нас, но дали шанс. Вот такой издевательский ритуал», рассказал бывший узник.

С конца января 2022 года заключенным перестали отдавать письма. Согласно приказу «сверху», переписку разрешили только с близкими родственниками. Сотрудники вызвали заключенных к себе в их свободное время. Заключенным приходилось ждать в коридоре по два-три часа. Каждый заходил на 5−10 минут, сотрудник говорил, от кого письмо, и заставлял заключенных рвать его, не читая, и выкидывать. За отказ составляли рапорт, будто осужденный ругался.

ШИЗО всегда заполнен

По его словам, штрафной изолятор не бывает пустым. Узников, которые пытаются защищают свои права, могут держать в ШИЗО по три раза подряд по 10 суток, потом на месяц отправляют в ПКТ, а оттуда в тюрьму. Многие едут туда сразу после карантина.

Когда сотрудники колонии видят или слышат, что заключенный в письмах или по телефону жалуется, они находят любую причину для рапорта и наказания ШИЗО. «У начальника колонии будет пометка, что заключенный жаловался или чем-то был недоволен, а это сразу 10 суток и угрозы дополнительным сроком по статье 411 Уголовного кодекса (злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения)».

Перевод политзаключенных в разряд «людей с низким социальным статусом» в колонии № 17 является одним из распространенных способов давления. Им предписывают выносить мусор за 100 человек в отряде или мыть пол в туалете (что автоматически означает «изменение статуса» — Hrodna.life). Если человек отказывается, попадает в ШИЗО. Может доходить до уголовного дела по статье 411 Уголовного кодекса.

Политическим запрещают общаться

Общение между осужденными по политическим статьям там запрещено. Каждые полгода заключенных меняют по разным отрядам, чтобы те не дружили. График посещения санчасти и церкви составляют так, чтобы узники из разных отрядов не общались.

В колонии № 17 отбывает наказание также политик Павел Северинец. «Узники как-то пожаловались администрации, что Павел Северинец в церкви собирает кружки политзаключенных на белорусском языке. После этого на церковные службы начали приходить сотрудники милиции и следить. Идет служба, а у них рация орет и они жуют семечки», — рассказал бывший заключенный. По его словам, Северинец в колонии всегда разговаривает по-белорусски.

Кто причастен к репрессиям в колонии № 17

Бывший заключенный перечислил имена сотрудников, причастных к издевательствам над политзаключенными. По его словам, это старший режимный оперативный работник майор Сергей Карчевский, инспектор-режимник капитан Иван Галанов, старший инспектор-режимник капитан Виталий Кравченко, дежурный помощник начальника колонии капитан Павел Прохоров, дежурный помощник майор Дмитрий Удодов, майор Константин Самойлов, капитан Феськов, майор Семенов, прапорщик Радичкин.