«Я не летаю на метле». Эпатажный священник из Новогрудка о членах, БРСМ, тюрьме, ВИЧ и маме

Скандальный священник с ВИЧ Дмитрий Бондарь отсидел за решеткой 11,5 месяца и недавно вышел на свободу. С**бода поехала к нему в гости в Новогрудок, чтобы понять, кто он такой.

О том, что у него болит, зачем он делает гипсовые члены, чего стыдится со времен своего БРСМ-ного прошлого и как камин-аут вместо него сделали журналисты, — в этом интервью.

Славу жителю Новогрудка Дмитрию Бондарю принесло интервью на сайте kyky.org в феврале 2018 года.

Он носит священническое одеяние, называет себя «епископом мира», попутно фотографируется то с трансвеститами, то обнаженным на индийском побережье, курит и делает на теле тату. Такая персона вызвала неоднозначную реакцию. Веса Бондарю добавляла дружба с хозяином необычной усадьбы Литовка под Новогрудком Сергеем Ковалем, который в этом году ушел из жизни. Коваль, известный в Новогрудке бизнесмен, также вызывал раздражение у многих.

В прошлом году 2 октября Бондаря задержали в усадьбе Литовка. Как позже выяснилось — за то, что поставил пять лиц под угрозу заражения вирусом иммунодефицита человека. Сейчас эту уголовную статью изменили: если у пострадавших нет претензий, дело не заводят. Бондаря осудили на 1,5 года лишения свободы. В этом году в сентябре он освободился по амнистии.

Хозяин Литовки тяжело переживал задержание друга. 1 января Сергей Коваль из неизвестных причинах покончил жизнь самоубийством.

Несколько фактов биографии

• Дмитрию Бондарю 36 лет. Живет в Новогрудке.
• С 2012 года он священник старокатолической церкви.
• В 2016 году ему поставили диагноз ВИЧ.
• Имеет два высших экономических образования в Беларуси и высшее теологической образование в Варшаве.
• Работал в БРСМ 9 лет.
• Руководил государственным киновидеопрокатом в Новогрудке 7 лет.
• Имеет более 3500 подписчиков в Instagram.

Дмитрий живет один в частном секторе в Новогрудке.

«Куда же мне в 36 лет с мамой жить?», — смеется он.

Во дворе стоит часовня святого Мартина, как он ее называет. Более похожа на хозпостройку. Что это часовня, выдает большой крест на стене.

На цепи навязана собака Нипа. Она радостно встречает незнакомцев и лает только, когда выходит хозяин. Джинсы, байка, скромная улыбка и невысокий рост — мало что напоминает об эксцентричном владельце аккаунта в Instagram. Малиновый пояс епископа, говорит, лежит в шкафу — не перед кем теперь красоваться.

Даже лицо слабо похоже на фото в интернете, без инстаграмного пафоса. За время заключения Дмитрий похудел на 12 килограммов. Хотя уверяет, что уже вернулся в свою норму.

«Мама занимается откормом. Я просто не могу! Это просто ужас! Щечки появились», — в шутку возмущается Дмитрий.

Эпатаж встречает в дверях. В сенях лежит экспозиция из гипсовых изделий: женские губы и мужские члены. Дмитрий делает их с помощью подруг-художниц и планирует зарабатывать ими на жизнь. Много раздарил. Первая партия уже продается, цена 50 рублей.

«Дети мои, залетайте!» — приглашает он в дом.

— Как к вам нужно обращаться? Отец?

— Я ни для кого не отец и далеко не святой. Христос сказал никого не называть отцом на земле, — отвечает Дмитрий цитатой из Библии.

— Вы бы хотели иметь семью, быть отцом?

— Я никогда об этом не думал. И не хотел бы, скорее всего. У меня достаточно разнообразная жизнь, чтобы воспитывать детей.

Дома чисто. Хозяин убрался перед приездом гостей. К рукам нежиться кошка Лаки. Дмитрий заваривает кофе и просит чувствовать себя как дома. Часто взрывно смеется и не исключает, что это от волнения — отвык от интервью.

Одна из комнат служить мастерской. Здесь Дмитрий отливает арт-объекты из гипса, обещает вскоре расширить линейку изделий: «Будут инкрустированные и с приколами».

«Довольно крупная вещь. Не знаю, кто бы мог таким похвастаться. Классический, греческий, ничего пошлого здесь нет. Людей, которые любят оскорбляться, эти изделия могут оскорбить», — комментирует Дмитрий вид членов.

Он делает их ради заработка. Другой работы сейчас не имеет. После колонии деньгами помогают мать и друзья.

«Я хотел сделать то, чего никто не делает. Полагаю, это красиво. Бог нас создал голыми, если что», — смеется Дмитрий.

Он ищет дистанционную творческую работу. Уверен, что в Новогрудке его никто не возьмет.

Реакция. «Женщина, увидев меня, перекрестилась»

После освобождения Дмитрий закрылся «в своем картезианском монастыре» — так он называет дом. (Картезианцы — один из наиболее аскетических монашеских орденов Римско-католической церкви). Выходит только в магазин за сигаретами и к маме на обед.

«Люди скептически ко мне относятся. Они знают, что у меня ВИЧ, и выглядывают из-за прилавков. Часто рассматривают как воскресший труп. Думаю, дело в безграмотности. Наверное, они думают, что ВИЧ передается воздушно-капельным путем», — с сарказмом говорит Дмитрий.

Он видит в интернете много комментариев, что его надо расстрелять или сжечь на костре.

«Одна женщина, увидев меня, перекрестилась. Некоторые католические и православные священники полагают, что я сатана. Это их право. Хорошо, что у нас запрещено разводить костры в общественных местах. Обо мне говорят много плохого. Это может значить две вещи: или я святой, или обо мне не знают даже 10 процентов», — продолжает Дмитрий.

«Некоторые говорили, что видели, как я летаю на метле и бегаю голым вокруг костела. Я отвечаю, что грузоподънмность метлы 50 килограмм, а я вешу немножко больше. Один человек в тюрьме спросил: „А это правда, что вы спите в гробу?“ — „Правда, и на метле летаю“», — говорит Дмитрий.

В день, когда Бондаря задержали, он был с друзьями на усадьбе Литовка, готовили завтрак. Дмитрий резал сыр. По плечу его похлопал человек в маске и спецформе: «Опустите нож». Дмитрий подумал, что это розыгрыш. На него надели наручники и повезли домой на обыск. Искали наркотики и оружие. Ничего не нашли. Задерживали его два буса силовиков.

Потом сообщили, что на него написали заявление его сексуальные партнеры, потому что он поставил их под угрозу заражения ВИЧ.

На суде все пострадавшие говорили, что не имеют к Бондарю претензий, просили его освободить. Когда Дмитрий вышел на свободу, почти каждый из них позвонил и извинился. Мол, если бы знали, что посадят, то иска бы не было.

Бондарь признал факты интимной связи, за которые его судили, но сомневается, что виноват.

Его диагноз таков: положительный неопределяемый ВИЧ-статус. То есть: вирусов в крови настолько мало, что Дмитрий никого не может заразить, даже если секс без презерватива. Передать вирус может только при переливания крови.

Всего Дмитрий пробыл в заключении почти год. В бобруйской колонии работал дневальным в карантине — месте, где принимают новых осужденных.

«Слава шла передо мной, — Бондаря узнавали даже в местах заключения. — Известных людей там много. Заезжали лучшие республиканские хирурги, председатели колхозов. Огромный процент людей по 328 статье за ​​наркотики».

На условия Дмитрий не жалуется. Никто над ним не издевался. По состоянию здоровья его кормили лучше: в рационе были молочные продукты. Больше свободы чувствовал в колонии, чем в СИЗО.

Читайте интервью полностью на белорусскоязычной версии сайта