«Жизнь с аутизмом — это трудно». Как живет Ева после попыток самоубийства и при чем тут Шерлок

Ева — молодая персона из Минска, у которой в очень молодом возрасте начали проявляться симптомы депрессии. Позже Ева прошла и через сексуализированное насилие, и через жестокий буллинг в школе, несколько попыток самоубийства и вынужденную эмиграцию, а также была вынуждена попрощаться с профессией, о которой мечтала с детства. И только случайно узнала, что это из-за аутизма. Полностью историю Евы можно послушать в подкасте «Іншыя гісторыі», что в сотрудничестве с организацией «ІншыЯ» создала журналистка из Гродно Дарья Гордейчик. Hrodna.life рассказывает историю в сокращении.

Ева и ее детство

Я изначально из Минска. Сейчас уже почти год живу в Вильнюсе. У меня было достаточно травматическое детство. Отец очень много пил, а мать пыталась тянуть на себя и отца-алкоголика, и нас с братом: у нас с малышом разница — четыре года. Ну и плюс я проблем добавляла, потому что у меня был полный букет ментальных болезней, и явно я была ребенком максимально не простым.

До психиатра я дошла достаточно поздно, потому что из-за определенных споров в семье никто не занимался моим ментальным здоровьем. Я 2004 года рождения. Тема аутизма тогда вообще чуть-чуть поднималась. Было понятно, что со мной что-то не в порядке, и мать обегала всех врачей, которых только возможно, чтобы выбить мне диагноз СДВГ.

СДУГ — это синдром дефицита внимания и гиперактивности. Такое расстройство, при котором человеку трудно концентрировать внимание, контролировать импульсы, а это гиперактивные люди.

К терапевтке я попала лет в 16 только, потому что мать впервые увидела порезы на моем теле. Хотя на тот момент я резала себя уже достаточно длительное время.

Очень жесткий буллинг

Были моменты, когда это было не пару человек, которые надо мной издеваются, это был, естественно, весь класс. Просто за то, что я была не такой. Сначала это были пара девочек, к которым я на тот момент хотела попасть в дружескую компанию. Меня явно не взяли, начали травить. Потом это действительно был весь класс, так как я была очень ранимой, очень легко было меня довести до слез. Портили мои вещи, травили, «подставляли» перед учителями. Я боялась ходить в школу. Классе в седьмом-восьмом, особенно в восьмом, меня в школе били.

Я уже тогда хотела умереть. Помню, был эпизод: одноклассники стянули из моего шкафа в школе личный дневник. Там было написано о том, что я считаю себя никчемностью, что я бы на самом деле просто не существовала, я бы там покончила с собой. Это был класс пятый-шестой. Девушки рассказали всему классу, потом меня опять же травили.

Чтобы как-то отключиться от всего происходящего вокруг, Ева много читала. А потом бесконечно смотрела фильмы и сериалы. И нет, это было не то же самое, как когда человек без аутизма и других нейроотличий просто смотрит 10 сезонов сериала за выходные, потому что ему или ей это нравится.

«Я впала в очень обьюзивные, травматические для меня отношения»

Этот человек появился в 13 лет в моей жизни, потом исчез, потом вернулся, как-то это докатилось до отношений. И как только мы начали встречаться, человек начал меня уничтожать. По факту, это закончилось сексуальным насилием. Неоднократно. В мою сторону. И мне потребовалось почти пять лет, чтобы отпустить. Сейчас мне почти 20. Я до сих пор этого человека боялась. У меня до сих пор были панические атаки, например, когда кто-то пройдет с таким же одеколоном. У меня развился ПТСР, и стокгольмский синдром, и в определенный момент я очень защищала его, эту историю скрывала. Очень хотела, чтобы он вернулся. Потом возненавидела, но, так или иначе, меня это «кошмарило». И вот только позавчера я с этим человеком случайно столкнулась в Вильнюсе на улице и поняла, что мне не страшно, мне не больно, ничего, кроме желания плюнуть в лицо, я не чувствую — что для меня, конечно, победа.

Когда произошла первая попытка, Ева не помнит

Я не помню точно, но предполагаю, что лет в 16−17. Это была первая серьезная попытка. До этого было несколько, но они были… не сказать «несерьезные», просто вовремя поймали за руку. Была в 14 лет, когда я пыталась выпрыгнуть из окна, и мой маленький брат у меня просто вцепился, стянул меня с подоконника — мы на восьмом этаже жили. И в 15−16, когда я пыталась броситься под машину, и брат ходил за мной два часа по району просто хвостиком, потому что знал, что я при нем не брошусь, я себе не позволю. Когда уже окончательно измоталась, он меня домой и вернул. Мне искренне жаль моего брата. Я просто хочу извиниться перед ним.

Как бы сказали мои любимые тролли, «настоящая» попытка была позже. 17−18 — что-то такое. У меня был очень тяжелый эпизод. Много факторов один на один наложилось — я наглоталась снотворного. Это не было что-то запланированное. Еще за 15 минут до этого я не думала, что пойду себя убивать. Я принимала в определенный момент снотворное, пошла пить его перед сном и — таблетка за таблеткой, таблетка за таблеткой.

Последнее, что помнит с того момента — как я лежу на полу, мне страшно, у меня галлюцинации. Вернулась в сознание часов через 14. Наверное, доза была просто недостаточна. Самое прикольное, никто даже внимания не обратил — я обычно очень много сплю. Странно, но окей.

Читайте также: Таня мае ВІЧ, мужа і дваіх дзяцей. Яна расказала, чым адрозніваецца яе жыццё ад жыцця іншых

Прощание с мечтой

Вторая такая попытка была, когда меня не взяли в театральное, что до сих пор для меня очень тяжелая и самая болезненная тема. Я подавалась три раза, три раза меня не брали. Я горела этим всю жизнь, а потом я начала обращаться к режиссерам учебных театров, тех, в которых я служила. И одна из режиссерок мне сказала: «Ты недостаточна». А в чем «недостаточная», не объяснила. А вторая была когда-то режиссером какого-то из минских театров. Сказала: «Тебя не возьмут, потому что ты сформированная личность, а туда нужны люди типажа «пластилин».

После того, что я услышала от режиссеров, я поняла, что в театр никогда не попаду. Театр меня пережевал и выплюнул. Это так и осталось мечтой жизни, я не вижу себя ни в какой профессии, кроме как на сцене, и я никогда-никогда-никогда уже не буду играть в театре. Здесь меня жизнь, конечно, втоптала в грязь.

У меня просто самый большой страх — это перед смертью понять, что нихрена не самореализовалась. И скорее всего такой момент у меня будет, когда я окончательно не отпущу театр.

Об аутизме выяснилось случайно

Я в очередной раз пересматривала «Шерлока», у меня закралась мысль, что что-то он на аутичного человека похож. Думаю, что-то вот похожее на меня. Позвонила своей психиаторке. Говорю: «Дайте, пожалуйста, врачебные тесты на диагностику аутизма». Она мне все сбросила, я прихожу к ней с результатами, она такая: «Мы твой аутизм не заметили!».

Теперь, когда с диагнозами Евы все понятно, она принимает антидепрессанты и ходит на психотерапию. Но и с таблетками, и с психотерапией есть определенные сложности.

Я до сих пор могу себе вредить. Я на антидепрессантах. И это очень хорошо разбивает миф, что это таблеточки счастья, типа, принимаешь, и у тебя все круто.

С психотерапией у меня было немножко хуже, чем могло быть, потому что я то забываю записаться, то могу не ходить два месяца. В моменты, когда я постабильнее себя чувствую, могу подумать, что мне уже не нужно. Потом такая: «*ля, надо».

Какие инсайты вынесла Ева из терапии

Буллинг в школе и мой «великолепный» первый в жизни бывший забили самооценку просто в ноль — я себя не считала человеком, достойным человеческого отношения. Чаще всего, когда ко мне относились просто по-человечески, я начинала рыдать, потому что я не привыкла. Потом я поняла: что обо мне думают люди, меня не характеризует абсолютно никаким боком. Их ненависть — их проблемы. Я тут причем?

«Здравствуйте, у меня аутизм» — как предупредить тех, с кем нужно общаться

На самом деле периодически это так и происходит, потому что у меня до сих пор проблемы с тем, когда и что нужно говорить. Не очень понимаю, когда уместно, когда — нет. И когда я переехала — я живу в общежитии при университете — здесь очень много незнакомых людей, и первым же фактом о себе при знакомстве выдавала, что у меня аутизм. Но в принципе это срабатывало, потому что люди потом просто уже знали, что со мной, и наверное, не считали меня сумасшедшей.

Я то и дело появляюсь в «интернетиках» как медийная персона. В определенных соцсетях я более откровенно говорю о своем диагнозе. Мне там периодически может прилететь, что-то типа: «Ты дефектная». «Машина без дефекта лучше, чем машина с дефектом». Я думаю: ничего себе.

Как на общем состоянии Евы отразился ее переезд в Литву

Первые полгода, когда я конкретно уехала, для меня были адом. Мне было тяжело и в момент переезда, я не понимала, как жить дальше. Помню, собирала вещи и думала: «Чем я буду заниматься в последние два дня?». И эти последние два дня в голове воспринимались как последние два дня жизни. Вот, и я сразу себя поправляла, что жизнь будет, просто уже не здесь. Но казалось, что нет.

Сейчас же я понимаю, что это было правильное решение. Реализоваться и жить там я бы не смогла. Здесь лучше, чем в тюрьме.

Как следует себя вести с людьми в тяжелом депрессивном и состоянии

Быть очень внимательными. Да, такие люди не всегда удобны, но не закрывать глаза, не отмахиваться, что «вот какой-то заскок, переживет». Может не пережить. А еще, если что-то случилось, я бы посоветовала близким не просто говорить, что все будет хорошо. А попробовать хотя бы минимально физически помочь. Приготовить еду. Немножко в комнате убраться. Если есть машина, человека куда-то отвезти, если нужно. Особенно, если человек живет один. Или, например, как я: живу с соседкой, мы с ней особо не общаемся. Иногда я бывала в таком состоянии, что могла днями не есть, просто потому что у меня нет сил в магазин сходить, приготовить, с кровати встать элементарно. Подруга приходила, меня кормила.

Я бы дала совет близким аутичных людей. Не просто воспринимать аутизм как некую данность, а поинтересоваться, как этот человек функционирует, как ему облегчить жизнь. Потому что жизнь аутиста — это, жесть, трудная жизнь. Все время — борьба со своей нервной системой, со своим мозгом.

И просто знакомиться с какими-то «базами» — с тем, что такое аутизм, как это работает. Потому что об аутизме очень мало информации. И чаще всего о том, как функционируют аутичные люди, знают только аутичные люди. Ну и их врачи.

Аутизм — это не плюшка

Когда говорят, что люди с аутизмом «особенные» — это якобы какой-то прикол, что такой вот необычный, и это кажется какой-то плюшкой. Аутизм — это не плюшка. Аутизм — это когда у тебя мозг горит 24/7. Приятного мало.

Если можно оставаться наиболее нейтральным, лучше оставаться наиболее нейтральным. Чтобы избежать обид, триггеров, конфликтов, я бы посоветовала говорить «человек с аутизмом» или «аутичный человек».