«Была полная свобода. Кто хотел, тот мог выносить все что угодно из еврейских магазинов», — так описывает события 85-летней давности 93-летний Стефан Хотей. Вечером 7 июня 1935 года в Гродно начались беспорядки, превратившиеся в трехдневный еврейский погром. В мародерстве участвовали даже дети, а полицейские ничего не делали, чтобы остановить беспорядки и убийства. Результатом безумия толпы стали выбитые окна более сотни домов и почти сотни магазинов, двое погибших, десятки раненых. Редакция Hrodna.life записала историю разгрома города.
Причиной трехдневного погрома стало убийство Владислава Куща известного в межвоенном Гродно, под прозвищем «моряк». Он служил на флоте в Гдыне. Вечером 4 июня Куща пошел на популярные танцы в зал Рейзнера по улице Бригитской, 10 (совр. Карла Маркса). Там он подрался и получил ножевое ранение. По пути в больницу он умер. Убийство произошло в канун еврейского праздника Шавуот.
Из-за чего убили «моряка»?
На следующий день после убийства в газете «Codzienny Kurjer Grodzieński» («Ежедневный Курьер Гродненский») появилась заметка с сообщением о преступлении в ночь с 4 на 5 июня:
«Минувшей ночью в 1 час на улице Бригитской разыгралась кровавая авантюра. 22-летний Владислав Кущ и двое неизвестных человека иудейского вероисповедания начали между собой ссору на почве личных отношений. В определенный момент один из них ударил Куща ножом в плечо, после чего оба убежали. Куща в крайне тяжелом состоянии доставили в больницу, где тот через несколько часов скончался. Поиск предполагаемых преступников ведет полиция».
Историк Андрей Вашкевич рассказывает, что информация о драках с использованием ножей, в которых участвовало по несколько человек, в межвоенном Гродно попадала в прессу регулярно. Например, в день убийства Владислава Куща на Левонабережной улице произошла похожая ситуация. Правда, потерпевшим оказался еврей, которому посчастливилось выжить.
Карла Маркса, 22. Дом, где жил Владислав Кущ 
Карла Маркса, 13. В воротах этого дома Владислав Кущ получил смертельное ранение.
Похороны обернулись погромом
Похороны Владислава Куща были назначены на 7 июня, 17:00. Еще до того, как процессия двинулась на кладбище, на улице собрались около тысячи человек. Было много моряков, бывших сослуживцев Куща. Траурная процессия двинулась от его дома на Бригитской в сторону Фарного кладбища. Во время шествия она увеличилась в два раза. Сопровождали процессию всего 13 полицейских. Никто из них не мог предположить, что после похорон начнутся беспорядки.
На кладбище на похоронах Куща было запрещено выступать с речами из-за накаленной ситуации между евреями и христианами в Гродно. Один из присутствующих Станислав Козловский попытался выступить с речью, но его слова заглушили молитвой. После похорон толпа должна была разойтись.
30 человек сразу отсоединились от общей массы и стояли возле православного кладбища, которое находится рядом. К ним после погребения Куща подошла часть толпы и вместе они двинулись в центр города. Около 1000 человек прошлись по улице Иерусалимской (совр. Антонова), Бригитской, Доминиканской (совр. Советская) и другим улицам, а затем рассыпались по всему центру. Мелкие группы по 5−10 человек разбивали окна магазинов и избивали евреев, которые попадались им на пути.
В основном в погромах участвовали молодые парни 18−20 лет, подростки и даже дети. 8-летний гродненец Стефан Хотей наблюдал за погромом и сам ходил по магазинам. Он заходил в еврейские лавки и выбрасывал товар на улицу, а что-то брал себе.
«Кричали тогда: „Бей жида“, а на каждом углу писали „не покупай у жида“. В центре стояла полиция и солдаты, но никто не пытался остановить погром. Была полная свобода. Кто хотел, тот мог выносить все что угодно из еврейских магазинов. Единственное, что я взял себе, так это конфеты в стеклянной банке. Домой не унес, спрятал возле дерева. Боялся, что мама узнает, а так меня никто не пускал на эти погромы, приходилось сбегать».
Вспоминает гродненец Анатолий Песняк. В 1935 году ему было 9 лет.
«В середине 1930-х в Гродно на отдых приехал польский моряк и на танцах в школе Рейзнера его убили. Было это из-за девушки. Местные евреи этого моряка сильно побили и порезали. После этого случая поляки в городе устроили переворот. Били все, что было еврейское, а даже убивали людей. Мы жили в центре на Виленской и все было хорошо видно из окна. Но на улицу из наших никто не выходил, потому что было страшно. Полиция даже не пыталась остановить погромы. Они продолжались несколько суток. После все утихло и город снова жил обычной жизнью».
А так коротко описал погром еврейский доктор Шимон Черток в статье «Беспорядки в Гродно» (газета «HaYarden»)
«Никто не думал, что в тихом городе Гродно может произойти нечто подобное. Гродно с 45% еврейского населения, город известной польской писательницы Элизы Ожешки, чье сердце было полно любви ко всему человеческому существу».
Жертвы погрома
На улицах Гродно были выбиты стекла в 183 домах и 85 магазинах. Были тяжело ранены два еврея. Один из них — Израиль Березовский, сын Шрага-Фейбеля Березовского-композитора и дирижера Большой синагоги. Он умер от тяжелой травмы головы, ему было 21 год. Второй была Гедалия Бахар, портная, которой было 52 года. Ее забили камнями до смерти на углу улиц Доминиканской и Виленской. Также было сильно избито более сорока человек (четырех ранили тяжело: Ахуна, Клейнбарта, Атласа и Лейпунского). Среди пострадавших были дочь еврейского литератора Эстера Амброз и владелица отеля Шейна Хозе.
Магазин семьи Любич после погрома 
Магазин обуви «Bata» после погрома
Евреи планировали отомстить
После начала погрома, еврейское население начало готовить отряды самообороны. Елимелех Горовиц рассказывает об этом в книге «Йизкор» (Yizkor):
«После беспорядков в первый день Шавуота (7 июня 1935 года) состоялась встреча с представителями всех еврейских организаций и молодежных движений. Мы организовали сеть телефонных соединений и групп защитников в различных районах города. Эти группы были подключены к телефонам в частных домах в различных районах города. Телефонная штаб-квартира располагалась в квартире Аарона Езерского. Я просидела в его квартире всю ночь и принимала звонки из соседних районов».
А так про организованную самооборону пишет Моше Альперштейн в своем дневнике («Parperaot»):
«Когда в 1935 году на празднике Шавуот вспыхнули погромы, мне было 15 лет. Я помню, что во время этих беспорядков были убиты два еврея, и в течение нескольких часов евреи организовались. Нам, членам молодежных движений, сразу же дали задание сидеть у телефонов в еврейских частных домах и объявлять о собраниях польских бунтовщиков. Поскольку мой отец Шимон Альперштейн был одним из лидеров еврейской общины, в нашем доме была созвана срочная встреча, на которой было решено создать еврейские группы, которые будут оказывать сопротивление и нападать на бунтовщиков».
Еврейские группы самообороны были созданы из «сильных» людей: мясников, носильщиков, возчиков, большая часть которая была бывшими солдатами, а остальные — участниками молодежных движений. Некоторые из них были вооружены ножами, немногие имели огнестрельное оружие.
Погромы закончились на третий день. Тогда и удалось похоронить жертв. После похорон евреи разбрасывали по городу листовки с призывами мести, но вступить в серьезные бои им так и не удалось.
Газеты ограничились публикацией коммуниката
Пресса отреагировала на погром в Гродно довольно сдержанно. Как оказалось позже, власти запретили широко распространять информацию о произошедшем. Был даже изъят номер газеты «Dziennik Kresowy» за то, что в нем был напечатан список жертв событий 7 июня.
Большинство гродненских газет ограничилось публикацией коммуниката властей, подписанного вместо Гродненского старосты М. Крашевским — референтом отдела общественной безопасности. Коммуникат кратко предоставил следующую информацию: Кущ был ранен ночью 4 июня в воротах дома № 13 по Бригитской, а умер 5 числа (по иронии судьбы, в еврейском госпитале). Предполагаемые преступники Мейлах Канторовский и Шмуль Штейнер были быстро задержаны полицией. 7 июня Куща хоронили при участии многих гродненцев.
«После захоронения несколько групп направились в еврейский квартал, где камнями повыбивали окна в квартирах и магазинах. Также были избиты несколько человек как евреев, так и христиан. Прибывшая полиция остановила инцидент, арестовывая виновных».
После погрома ущерб беспорядков оценили более чем на 20 000 злотых. Во время беспорядков в городе доставалось не только евреям, но и христианам внешне похожим на иудеев. Одного такого даже сбросили с балкона.
Суд над убийцами Куща
19 и 20 сентября 1935 г. в Гродненском окружном суде состоялся процесс над убийцами Владислава Куща. Обвиняемый Шмуль Штейнер — 21 год (жил по адресу Переца, 22, по профессии красильщик) и Мейлах Канторовский — 23 года (ул. Подзамче, парикмахер). Обвиняемого Штейнера защищал адвокат Фирстенберг, у Канторовского защитника не было. В качестве потерпевшей выступала мать Владислава Куща — Анна. Ее интересы на суде представляли адвокаты Данилович и Сосновский. Суд проходил в заполненном зрителями судебном зале.
Суть обвинения заключалась в следующем: Канторовский и Кущ вступили в конфликт в танцевальном зале Рейзнера. Причиной конфликта была танцовщица Нина Малиновская. После выхода из зала Канторовский, обиженный Кущем (он, возможно, ранее ударил его), напал на последнего. Во время драки к Кущу сзади подбежал Штейнер и ударил его ножом в плечо, что и привело к смерти потерпевшего. Оба обвиняемых своей вины не признали.
20 сентября 1935 года суд приговорил Штейнера к 12 годам тюрьмы, а Канторовского — к 2 годам. Суд не затрагивал последствий убийства (события 7 июня), однако подчеркнул, что в городе и окрестностях существует проблема выяснения отношений между молодыми людьми при помощи холодного оружия. Свидетели также подтвердили, что Штейнер за две недели до убийства уже пытался в том самом танцевальном зале разрешить спор при помощи ножа, но был вовремя сдержан. Виновные в убийстве должны были выплачивать Анне Кущ по 30 злотых в месяц вплоть до ее смерти.
Суд над погромщиками
4 ноября 1935 г. перед судом по делу погрома предстали 17 человек. Зачинщики не признавали своей вины. Говорили, что не организовывали погрома, а только участвовали в нем на волне общего возмущения.
Суд заслушал 54 свидетелей, среди которых было много тайных полицейских функционеров. Они описали, как обвиняемые шли во главе демонстрации с кладбища. Некоторых задерживали непосредственно во время погрома. Например, обвиняемого Балицкого поймали, когда тот выбил стекло в синагоге. В кармане у него был нож.
Следствие установило трагические обстоятельства: Гедалия Бахар была насмерть забросана камнями на глазах у 12-летнего сына, который на суде даже опознал обвиняемого Романчука. А тяжело раненный свидетель Лейба Бучинский сообщил, что, убегая от толпы, хотел спрятаться в здании староства (районного самоуправления), однако чиновник Гурский ударил его по лицу и вытолкал на улицу.
Защитники подсудимых намекали на существование еврейской самообороны, которая собиралась защищаться. Однако суд не принял намеки во внимание, поскольку еврейская самооборона никак себя не проявила.
13 ноября 1935 года суд озвучил приговор. Главный обвиняемый Альфонс Панасюк получил год тюрьмы, трое обвиняемых получили по 9 месяцев, еще три — по 6 месяцев. Остальных признали невиновными. Из осужденных в тюрьму никто не попал: Панасюка выпустили за штраф в размере 100 злотых, в конце отсрочили приговор на 5 лет. Если упомянуть, что убийц Куща суд приговорил к 12 и 2 годам тюрьмы, то приговоры погромщикам выглядели мягко. Приговоры были признаны «низкими» даже воеводской администрацией в Белостоке.
Известно, что спустя несколько месяцев суд пересмотрел дело и организаторам погрома всё-таки дали реальные сроки.
Источники:
- «Гродзенскі яўрэйскі пагром у чэрвені 1935 г. па матэрыялах тагачасных газет і ўспамінах сведкаў» — Андрэй Вашкевіч
- «Горад адзін, успаміны розныя» — Руслан Кулевіч
- «Гісторыі з гродзенскіх вуліц» — Руслан Кулевіч
- «The riots in Grodno» by Dr. Shimon Czertok (Source: Hebrew newspaper «HaYarden», November 15, 1935)
- «Grodno Yizkor book» — Elimelech Horowitz
- «Parperaot», meaning anecdotes — Diary by Moshe Alperstein
