«Если „наши“ придут к власти, уйду в оппозицию». Сергей Гриневич о швейцарской мастерской, рваных джинсах и смерти Кудина

Восемьдесят процентов картин за рубежом

Большинство произведений Сергея Гриневича находится за рубежом: в США, Бразилии, Китае, Испании, Швейцарии, Германии, Франции, Нидерландах, Литве, Польше, Украине. На вторичном рынке частному коллекционеру перепродают его полотна за десятки тысяч долларов.

Некоторые произведения, как и их автор, никогда не покинут Беларусь. Они не продаются. Монументальная стена Коложи или триптих «Распятие». Художник называет их хрестоматийными и хранит в мастерской. Она образовалась в стареньком домике рядом с бывшими водонапорными башнями Касей и Басей в Гродно. Башни город тоже отдал под мастерские других художников.

Пол в каплях краски, давно не беленые стены, старенький диван и солнечный свет, который пробивается через непрозрачные окна. Здесь он делает искусство. Видны «лица» лишь некоторых картин, остальные сложены на полках или приставлены к стене «спиной» к зрителю.

Сергей режет сыр к кофе и рассказывает, что на днях собирал большое «пати» у себя за городом. Половина гостей — родственники, с которыми он до сих пор старается общаться как можно лучше, остальные — художники и дизайнеры.

Станковая живопись — это мое хобби. Я монументалист — делал витражи, сграфитто, росписи. Закончился Советский Союз — закончились заказы, и пришлось заниматься живописью. У всех тогда, в 90-е, трудно шло. Приходилось делать на заказ.

«Возможностей уехать было много»

Последние три года художник строил свой дом под Гродно на берегу Немана. Он возник на месте конюшни — деревянный, с мансардой и очень светлый, так как много стекла. Интерьером и многими другими работами Гриневич занимался сам. Проект делал его друг архитектор Александр Трусов. В прошлом году дом победил на конкурсе Союза архитекторов.

«Не люблю пиариться», — поясняет Сергей то, что новость осталась незамеченной.

Построить дом он хотел давно, но рассуждал, в какой стране.

— Значит ли это, что вы окончательно решили не покидать Беларусь?

— Я это решил давно, сразу. Хотя возможностей уехать у меня было много, и до сих пор есть. Я с 2006 года работаю со швейцарским коллекционером Фридрихом Кистэрсам, мы дружим. Я туду езжу регулярно. Прожил в Швейцарии в общей сложности 2,5 года. У меня там мастерская, рисую картины.

«Если „наши“ придут к власти, я стану в оппозицию»

— Как сегодня молодым художникам стать востребованными?

— Художник должен сначала сам с собой разобраться. Если он востребован для самого себя, доволен тем, что делает, или движется вперед, тогда будет… Публичный успех может прийти и потом, даже после ухода художника. Быть в гармонии с собой — то, что может сохранить в творчестве, чтобы молодой человек не разочаровался, что он делает что-то полезное для общества и для себя самого. С материальным успехом — как кому повезет.

Оставаться искренним самим с собой в искусстве. Я и к себе это отношу. Компромиссы с совестью откликаются очень дорого. Сотрудничество с Фридрихом полезное, потому что я сразу определил ему свою позицию: никаких специальных заказов «Нарисуй мне то». Он потому и начал со мной работать, потому что я всегда неожиданный и делаю ему сюрпризы.

— Легко ли сегодня художнику жить или выживать в Беларуси?

— Нелегко. Я никогда не осуждаю, когда человек дает слабинку, когда идут на компромисс и сотрудничают. Это массовые масштабы в последнее время. В нашей белорусском ситуации трудно быть автономным. Я себе поставил задачу быть автономным, во внутренней иммиграции, как бы пафосно это ни звучало. Как можно больше сократить отношения с государственными учреждениями.

Читать полностью