Иллюстрация сгенерирована редакцией Hrodna.life в Dall-E
Егор с партнеркой пережили три переезда и войну, и когда внешнего дерьма стало меньше — начали копаться в отношениях. Дмитрий закрылся в себе и жена поставила его перед фактом о разводе. Алина оставалась в браке из-за чувства вины, а потом уехала в другую квартиру прямо с вечеринки. Журналистка Hrodna.life записала историю разрывов и разводов в эмиграции.
В семье легче пережить трудности эмиграции. Но когда они позади, люди вдруг осознают, что кроме проблем их ничего не связывало. Как же политические эмигранты решают проблему штампа в паспорте?
Егор — 33-летний музыкант, играет на улице и чувствует себя как рыба в воде, живя в чужих комнатах. Три года назад он познакомился с Алисой (имя изменено). Они в тот же день начали встречаться. Парень объясняет это просто — «ну, любовь, сходу всё стало понятно». В отношения пары скоро вмешалась политика — через полтора месяца девушке из-за потенциального преследования пришлось эмигрировать. Алиса уехала в Украину. Егор, не раздумывая, уехал, чтобы быть с ней.
Эмиграция из Беларуси усилилась после президентских выборов 2020 года и последовавшего за ними политического кризиса. Замминистра внутренних дел Беларуси Николай Карпенков оценил число уехавших из страны «несогласных» в 350 000 человек. В ПАСЕ численность уехавших от репрессий белорусов оценили в 500 000 человек. Цифры не учитывают «экономических» эмигрантов.
Популярными направлениями для эмиграции изначально были Польша, Литва, Украина и Грузия. После начала войны в 2022 году многим эмигрантам в Украину пришлось переехать либо пережить вторую эмиграции в европейскую страну. Причиной был не только страх, но и дискриминация белорусов: у них как представителей страны-соагрессора были сложности с легализацией.
Пара планировала отпуск в Грузии. Заодно решила и пожениться. В этой стране было проще всего это сделать. Просто подали документы и пошли пить пиво, пока их не вызвали заключать брак. После они с друзьями и свидетелями компанией в пять-шесть человек пошли дальше пить пиво и вино и есть кебаб.
«Это же чисто технический момент. Быть женатыми лучше, потому что проще решать всякие вопросы с документами. Ну и в целом, было интересно попробовать, что такое свадьба», — объясняет Егор. Для него это первый брак, для Алисы — нет. К моменту женитьбы пара «срослась во что-то целое», так что свадьба просто позволила им провести «очень клевый счастливый день». А позже — жалеть о нем при ссорах.
После этого они вместе пережили «очень много дерьма»: первую эмиграцию в Украину, начало войны, переезд в другой город, переезд в Польшу. Егор и Алиса поддерживали друг друга. Но возникли первые вопросы. Они спорили, в какой город переехать: Львов или Варшаву. Егору не хотелось сидеть на одном месте, а Алисе хотелось иметь «стабильный кусок чего-то».
Спустя полгода в Варшаве понимание закончилось. Начались взаимные обвинения во всех проблемах. «Человек не соответствует тому, чего хотелось бы от него… И просто мы смотрели друг на друга очень разочарованными глазами. Внешнего дерьма стало поменьше и мы начали друг в друге копаться. Мы поняли, что совсем уже смотрим на всё по-разному и не понимаем друг друга», — вспоминает Егор.
Еще полгода Егор и Алиса пытались быть внимательнее друг к другу, слышать, делать то, что другой попросит. Но спустя неделю после улучшений снова скатывались в агрессию. Это «длительный тяжелый период» разрешился только тем, что пара решила расстаться. Даже это решение стало для него облегчением, признается Егор.
Еще месяц они жили в квартире в Варшаве как соседи — в разных комнатах. «Самое жесткое было последние две недели, когда мы уже прям разошлись. У неё появилась своя личная жизнь. И когда она была дома, было х*рово, и когда её не было, я думал, где же она?»
При расставании делить было нечего, кроме долгов. В бытовом плане «проиграли оба». Егор выбрал «аскетичные условия». Парень еще не подписал ни одного договора аренды, живет «на честном слове» у друзей, пока они в отъезде. «Ноль стабильности, меня в любой момент могут попереть», — рассказал Егор. Ему в этом комфортно.
Алиса же «платит много денег» за аренду квартиры. Поэтому Егор оставил ей их двух котов. Предыдущую квартиру оставили оба. Алиса не хотела там оставаться. Егор — понял, что не вывезет финансово. К тому же, когда Алиса забрала свои вещи, квартира перестала быть похожей на их дом. «Просто, бл*ть, стены белые», — описывает ее Егор.
Егор пришел в себя спустя два месяца после разъезда. Он сразу кинулся в работу, чтобы «меньше времени сидеть и думать о том, как всё х*рово». «Зато дела подправил», — смеется парень. Помогли друзья — сразу появилась новая компания. Пересечься с бывшей и ее «мужиком новым» пришлось на одном мероприятии. Егор просто ушел. Это первое расставание, в котором он не предпринимал попыток всё вернуть. Он считает, что это хорошо — в его опыте подобное приводило к тем же граблям.
Разводиться пара не планирует: «Во-первых, это надо гнать в Грузию. Не хочется, да и вообще сейчас непонятно, что там, как. В целом не имею ничего против, что она — моя жена. Это ж ни к чему не обязывает». Пара договорилась развестись, если кому-то будет «очень надо».
В новом «подобии отношений» Егор рассказал, что женат, но с женой расстался. Обручальное кольцо парень снял после переезда и положил в коробку с монетами. В новых отношениях Егор старается разговаривать.
Сейчас отношения с Алисой Егор характеризует как «п*издатые». Они видятся раз в неделю-две по бытовым вопросам — одолжить денег, вернуть деньги, решить вопрос с документами. Иногда пьют пиво. Когда у кота пары были проблемы, деньги собирали на банковскую карту Егору. «В тот момент, когда мы друг от друга отъе**лись и начали каждый жить свою жизнь, поняли, что мы абсолютно нормально друг к другу относимся, просто уже не можем быть так близко».
Перед тем, как вы продолжите читать эту статью, пожалуйста, поддержите редакцию Hrodna.life, если это безопасно для вас. А если это возможно — подпишитесь на регулярную поддержку.
Мы продолжаем работать для гродненцев по всему миру благодаря вашей поддержке!
Дмитрий с девушкой Кариной (имя изменено) жили вместе в Беларуси шесть лет, «как будто уже расписаны». Паре был не принципиален брак. Вместе они прошли путь от бедных студентов до совместного бюджета в $ 3000 когда снимали квартиру в центре Минска и ходили в магазин, не смотря на цены.
Дмитрий — 33-летний SEOшник, любит играть на гитаре. В 2022 году началась война. Американская фирма, где работал Дмитрий, его уволила. Правда, с выходным пособием в четыре зарплаты.
Компания же девушки релоцировалась в Гданьск. Ей поставили ультиматум: переезд или увольнение. «И мы как-то так смекнули: „Ну, поехали“. У меня пока деньги есть, у нее работа». За день они приняли решение о переезде. За следующий — о браке: «Мы что-то испугались и подумали, что будет легче переехать, если мы будем расписаны официально. Для меня это просто бумажка, надпись в паспорте. Было важнее то, что я сам ощущаю».
После начала войны западные IT-компании перестали сотрудничать с белорусскими и российскими фирмами. Владельцы начали вывозить бизнес целыми командами. Часто выбор был между релокацией и увольнением. Зато для релокации предлагали финансовую и менторскую помощь.
За неделю пара по программе Polish Business Harbour получила визы. За следующую — расписалась. «Тогда были все на стрессе из-за войны, из-за перемен. Как-то мы особо и не праздновали. Встретились с друзьями, где-то посидели, похихикали — весь праздник. У нас нет убеждений старых, что свадьбу надо пышную». Кольца они также не покупали.
Компания девушки помогла с поиском и оплатой квартиры. За пять месяцев Дмитрий сменил две работы и стал e-commerce support. Но переезд ударил по паре финансово и эмоционально: «Ты как бы пришел к чему-то, а тут тебя просто откатили назад. Еще все говорят на другом языке. Некомфортно не то что чего-то достигать, а просто в магазин сходить».
Дмитрий закрылся и чаще выбирал остаться дома. К тому же, за «достаточно бурную молодость и студенчество» он успел «навидаться всякого». Супруга же была моложе на шесть лет — у нее была «тяга чего-то нового». В компании были ее «живые реальные» друзья, которые тоже релоцировались. Появились новые увлечения. Она учила польский язык, чтобы включиться в польскую жизнь. «А я был на вайбе «зае**ли новые начала», — рассказывает Дмитрий.
По статистике 80% приехавших в другую страну пар разводятся, сообщает психологический портал b17.ru. Это в 1,5−2 раза больше, чем на родине. Считается, что женщины быстрее адаптируются на новом месте.
Так начали теряться «точки соприкосновения», рефлексирует постфактум Дмитрий. Первый год они вместе привыкали. Во второй — началась рутина. Его всё устраивало. «У меня не было претензий к нашему браку, к ней как к партнеру. Я ее выбрал, когда мы еще жили в Минске. Всё, этот вопрос у меня закрыт. А у неё что-то варилось внутри, плюс она пошла к психологу. У неё начало всё меняться, появились желания, которые, как она решила, не со мной реализует. И мне сообщилось просто как факт, что всё, разводимся», — рассказал Дмитрий.
Он был шокировал. Предложил пойти к семейному психологу, переехать, пересмотреть. Но услышал: «Нет, я больше не хочу».
Дмитрий сообщил новости друзьям. Они начали накидывать варианты: уехать в Беларусь и потерять работу, остаться в дорогом Гданьске одному, переехать в более дешевый Белосток, где живут несколько друзей. Парень выбрал третий вариант. За неделю он решил вопрос с переносом ИП, получением ВНЖ в другом городе, и переехал. «Да, конечно, одному надо больше обо всём думать. О счетах, которые вы могли бы разделить, та же уборка. Было бы точно так же, если бы мы жили вместе и разъехались бы по разным квартирам», — рассказал парень.
Совместного имущества пара не нажила, потому что жила на съемной квартире. Кот остался с «мамой». Единственной точкой соприкосновения осталась возможность случайно увидеть фото в интернете.
Осталось официально расторгнуть брак. Девушка пообещала заняться этим сама. Спустя полгода она написала Дмитрию и сказала, что узнала, как это сделать через консульство. Паре нужно заплатить сбор в € 200, подготовить документы, перевести и заверить свидетельство о браке.
— Я просто буду знать, что меня теперь уже ничего, даже на бумаге, не связывает с этим человеком. Будет вычеркнуто окончательно.
— Развелись ли бы вы, останься на родине?
— Я думаю, что нет. Вероятность, конечно, есть. Мне кажется, было бы меньше стресса, который я испытывал, который она испытывала. И он по итогу повлиял на какие-то решения.
До эмиграции Алина (имя изменено) с парнем была в отношениях три года. Девушке, которой нет и 25-ти, было комфортно в статусе «парень-девушка» без «взрослых обязательств». До эмиграции они вместе не жили, хотя Алина могла остаться у него дома на неделю. «У меня были романтические чувства к человеку, но в ближайшем будущем я не рассматривала вариант стать его женой, завести детей», — объясняет Алина.
Когда ей пришлось эмигрировать, парень решил ехать с ней. Так пара в 2023 году оказалась в Грузии. Алина могла получить польскую гуманитарную визу, поскольку была «на сутках».
Белорусы часто прилетали в Грузию, поскольку туда не нужна виза. А оттуда уже искали пути уехать в Европу.
Парень мог вернуться в Беларусь и получить рабочую визу. Либо, как подсказали правозащитники, жениться на Алине и получить визу как член семьи. Пара узнала о процедуре женитьбы: это бесплатно, делается за один день, нужен только паспорт и два свидетеля-грузина. «Но грузины общительные, поэтому мы легко нашли свидетелей, и реально расписались за один день. Соответственно, наш брак, по сути, был вынужденным, как и эмиграция. Было непонятно, стоит ли совершать этот шаг, вдруг нам визу в итоге не дадут?»
Денег у пары было не очень много. В тот день они надели самое симпатичное, что у них было с собой из Беларуси. Алина — платье и кроссовки. Ее спутник — светлые джинсы и рубашку. А после — пошли в грузинское кафе, взяли хинкали и вина, встретились со свидетелями, которые угостили их вином и шашлыками из собственной шашлычной. «Может быть, они льстили нам, но сказали, что им такая свадьба нравится намного больше, чем якобы искусственные, в которые вложено много денег». Родителям об этом сказали не сразу — боялись, что это назовут «инфантильным поступком».
Алине сложно разграничить, где на отношения повлиял статус, а где — сама эмиграция. Испытанием стало совместное проживание. Первые месяцы обоим было страшно и непонятно. Копились напряжение и стресс: «Каждый его переживал по-разному. Я либо закрываюсь в себе, либо у меня могут быть эмоциональные всплески, возможно, не очень приятные другим людям. Могу быть не очень осторожной в выражениях, особенно с людьми, с которыми я близка. Я вот злюсь, и выплескиваю на другого, могу что-то колкое сказать, чтобы самому стало легче. У моего партнера скорее, инфантильное поведение, из-за которого другим людям тоже может быть тяжеловато».
«Общее напряжение и недовольство ситуацией рано или поздно выливаются в ссоры и выяснение отношений», — объясняет подобные ситуации психолог Татьяна Пракопчук. Другая эксперка, Анастасия Зыкова называет причиной конфликтов также отсутствие других значимых отношений — невозможность поехать к друзьям и родителям.
Татьяна советует супругам разговаривать, не копить эмоции и мелкие обиды, но доносить их адекватно. А если совсем всё плохо, обратиться к специалисту.
Еще в Грузии пара поняла, что деньги заканчиваются. Алина начала искать работу, ее партнер — нет. На девушке были все документы. Если что-то было не так, виновата оказывалась она — ведь она этим занималась. Алина всё списывала на эмиграцию, и надеялась, что после всё выровняется.
Первое время в Польше тоже было тревожно. «Ты даже не успеваешь анализировать, что вообще происходит в ваших отношениях, но держишься за человека, потому что тебе страшно, страшно остаться одному. Тем более, что этот путь вы начали вместе, и как будто неправильно взять и сейчас разойтись», — рассказала Алина. Держало с мужем и чувство вины. «Мне казалось, что вот человек решился на такой шаг ради меня, не каждый бы это сделал».
За полтора года пара дошла от ссор раз в неделю до — через день. Партнер требовал от Алины внимания. При поездках в другие города и страны она начала его блокировать, чтобы он не звонил несколько раз в день, и не выплескивал накопившийся негатив. Муж с рабочей специальностью начал обесценивать ее интеллектуальную работу. «Он стал говорить, мол, а давай мы вместе пойдем на завод, что было честно. И я такая типа: ну ни**ена себе! В моем понимании, если человек тебя любит, он никогда в жизни не скажет отказаться от дела, которое ты любишь, чтобы ему было комфортно».
Дедушка Алины — еврей, и муж начал оскорблять ее из-за национальности. «Это странно, учитывая, что человек себя позиционирует как антифашист». Манипулировал тем, что вернется в Беларусь, а ему там небезопасно из-за того, что Алина сотрудничает с «экстремистскими» СМИ.
Девушка начала проводить много времени вне дома и задумалась о том, чтобы уйти. Пара это обсуждала. Муж обещал при переезде забрать все игрушки, которые он дарил, и посуду. Пробовал несколько раз съезжать, но возвращался в квартиру спустя три дня. Алина поняла, что съехать надо ей, хотя эту квартиру нашла и выбрала именно она.
Ушла она в один день. Отправилась одна в бар, встретила друзей и ощутила себя очень легко. «Не было постоянных неприятных фраз. Не надо было под него подстраиваться». Друзья сами спросили, как в паре дела. Честно сказали, что все выглядит плохо и предложили свою помощь — пожить в их квартире в отдельной комнате. Прямо с вечеринки туда Алина и поехала. Утром поняла, что возвращаться домой не хочет. Спустя пару дней съездила за вещами и убедилась, что сделала правильный выбор. «Он сказал, что не выпустит меня из квартиры, пока я не поговорю с его матерью. Для меня это п**дец. Я поняла, что нет, я не могу». Кроме квартиры, делить ничего не пришлось. Муж съехал оттуда через полтора месяца — не тянул финансово.
Алине жаль общих воспоминаний. Первый месяц она употребляла алкоголь каждые выходные, что для нее нетипично, и «на выходах» думала вернуться. На третий месяц ее начало меньше триггерить. Она поняла, что хочет развестить. Окружение поддержало ее в решении. «Хотя моя мать пыталась на меня как-то надавить и сказать, что вот, ему же тоже тяжело, может быть, ему пройти терапию, тогда у вас все станет легче. Я буду только рада, но пускай этот процесс проходит без меня».
Сейчас Алина живет в дешевой комнате и откладывает деньги на подушку безопасности или переезд в более крупный город. Стала тратить меньше на еду — с соседями покупают вскладчину и готовят вместе. Для ощущения контроля над жизнью она нашла хорошего мастера и покрасилась в фиолетовый, как делала это в Беларуси.
В порыве ссор супруги порвали свидетельство о браке. Алина разбирается, как теперь развестись. «Ну, потому что меня этот статус тяготит. Общение мы почти не поддерживаем. Я его прошу не писать мне, потому что я как будто эмоционально выжата после разговоров с ним». Даже за вещами она ездила в выходные — чтобы эмоциональный упадок не влиял на ее работу.
Девушка надеется, что в Грузию ехать не придется, а можно будет развестись в Польше. Она готова потратить на это время и деньги. «Лететь в Грузию вместе — это п**дос будет».
Алина получает комплименты на тусовках, сообщения от старых знакомых. Пока она устала от отношений. В случае «интрижки» на пару недель даже не будет говорить, что по документам замужем. В случае глубокого взаимного интереса скажет: «Представь себе, по грузинскому законодательству я — замужняя женщина».
Разводиться за границей действительно сложнее, чем на родине. Если один из пары может возвращаться в Беларусь, есть вариант подать на развод в стране. За другого в суде может выступить адвокат или другой представитель. Есть случаи, когда через представителя в белорусском суде разводились семьи, где муж и жена были политэмигрантами.
Если оба в паре согласны, их могут развести в белорусском консульстве. Но белорусам под международной защитой, которую дают из-за политического преследования, это не советуют — есть риск, что документы не вернут. Те, кто постоянно живут за границей, могут обратиться в местный суд. В иске нужно прописать, с кем остаются дети и имущество и кто платит алименты.
Читайте также: Любовь не боится преград: 5 пар из Гродно рассказали свои романтические истории
Медиа в изгнании имеют ограниченные возможности зарабатывать на рекламе и привлекать партнеров для своих проектов. Пожалуйста, поддержите нас, если это безопасно для вас.
Мы продолжаем работать для гродненцев по всему миру благодаря вашей поддержке!
“Каб цябе пярун забіў!” - одно из наиболее известных белорусских проклятий. В 1934 и 1935…
С наступлением тепла в западных регионах Беларуси — Гродненской и Брестской областях — стали появляться…
Смешать два знакомых способа покраски яиц и получить оливковый цвет, найти способ с помощью химической…
Где построить дорогу, как оборудовать школу, когда включить отопление и пустить ли новый маршрут пригородного…
«Евросоюз нам не нужен!» Этот нарратив популярен не только у белорусской пропаганды, но и у…
Белорусские власти начали обращать внимание на школьный буллинг. Через Telegram-каналы и рассылки в школьных Viber-чатах…