Женщина за решеткой рискует потерять не только здоровье, но и саму возможность быть матерью. Может ли женщина забеременеть в колонии или наоборот, отказаться от рождения ребенка? И почему о репродуктивном здоровье нужно заботиться и тем, кто уже имеет детей? Об этом для Hrodna.life рассказали врач акушер-гинеколог Станислав Соловей, юрист правозащитного центра «Вясна» Павел Сапелко и врач и правозащитник Василий Завадский.
25 июня в Вильнюсе состоялась конференция «Женщины в заключении: невидимая боль пенитенциарной системы Беларуси». На ней правозащитное учреждение «Врачи за правду и справедливость» представило результаты своих экспертных исследований.
Женщина теряет время, которое могла использовать на рождение
Право женщины на рождение детей — это возможность самостоятельно принимать решения, связанные с беременностью, родами, материнством и отказом от рождения ребенка. Оно, как и право на медпомощь, утверждено международными документами. Однако в белорусской пенитенциарной системе женщины не могут их реализовать. Из-за этого ухудшается репродуктивное здоровье.
Основными причинами этого Станислав Соловей называет плохие условия содержания — холод, антисанитарию, недостаточное питание, постоянный стресс. Также это:
- тяжелые условия труда — принуждение, отсутствие техники безопасности и спецодежды,
- отсутствие гигиены и доступа к лекарствам/БАД,
- отсутствие надлежащего доступа к медицинской помощи — игнорирование жалоб и симптомов.
«Если женщина не будет получать лечение эндометриоза, он будет прогрессировать дальше. Есть классификация по уровню тяжести фертильности. Если женщина попадет в тюрьму с первой стадией, а выйдет с четвертой — уже почти невозможно забеременеть естественным путем», — рассказывает акушер-гинеколог.
По данным белорусских правозащитников, в мае 2025 года по «политическим» статьям в заключении находилось более 170 женщин. Из них не имели детей около 40, но их возраст позволял стать матерью, посчитало «Зеркало».
Бывшие женщины-заключенные рассказывали изданию, что девушки буквально подсчитывают, успеют ли стать мамами, опасаясь, что после долгих сроков будет трудно создать семью и найти от кого родить. К тому же, статус «зечки» заставляет чувствовать себя «недостойными» материнства.
Можно ли забеременеть в заключении
Беременность в белорусских тюрьмах во время долгосрочных свиданий подходит тем, кто не хочет «терять время» и у кого есть партнер. Но на практике это сложно как с медицинской, так и с организационной стороны.
Акушер-гинеколог Станислав Соловей отмечает, что у здоровых пар шансы на беременность в каждом менструальном цикле составляют около 20%. Наиболее вероятно забеременеть во время овуляции — в середине цикла. Администрация тюрьмы вряд ли будет учитывать индивидуальный менструальный цикл женщины при назначении даты долгосрочного свидания. Поэтому с врачебной точки зрения беременность в заключении остается похожей на лотерею с низкими шансами.
В белорусских колониях долгосрочные свидания возможны максимум до трех суток, объясняет врач и правозащитник учреждения «Врачи за правду и справедливость» Василий Завадский, который более 20 лет отработал в пенитенциарной системе. Такие свидания проходят в специальных комнатах, напоминающих небольшой отельный номер с общей кухней и душем. «В частности, люди жаловались, что очень недешево стоит», — добавляет Завадский.
Ранее долгосрочное свидание могли получить только близкие родственники, занесенные в личное дело узника. Теперь людям, живущим вместе, но официально не зарегистрировавшим брак, разрешили навещать своих близких в колониях, об этом сообщал CityDog. Чтобы получить такое разрешение, нужно подтвердить факт совместного проживания.
Срок свидания зависит от начальника учреждения. Исходя из опыта Василия Завадского, максимальный срок заключенные получают редко. Свидание может использоваться как средство наказания или вознаграждения — его могут лишить за нарушение или дать дополнительное. Также существует очередь на свидание, ведь комнат обычно немного.
Обычно осужденным по политическим мотивам редко дают долгосрочные свидания, сообщало «Зеркало». Заранее до встречи с родными им выписывают нарушения — например, за незастегнутую пуговицу или отказ от уборки.
«Единственное, мне кажется, к женщинам реже кто-то ездит, чем в мужские колонии. Потому что очень много семей разрушаются, когда женщина попадает в заключение», — говорит Завадский.
Он отмечает, что хотя женщина иногда может повлиять на дату свидания, например, объяснив администрации о сложностях с транспортом у родственников, вряд ли будет учитываться именно менструальный цикл. Более того, беременность не является поводом для освобождения, поэтому Василий Завадский считает такой сценарий совершенно невероятным и исключительным происшествием: «Хотя это моя мужская позиция, конечно, и может быть, я ошибаюсь конкретно. Не знаю, были ли даже такие случаи».
Отсрочка исполнения наказания
Законодательство Беларуси (статья 93 Уголовного кодекса) предусматривает возможность отсрочки исполнения наказания до достижения ребенком трех лет для беременных женщин или матерей с детьми в возрасте до трех лет. Эта отсрочка может быть применена даже при совершении тяжкого преступления, за которое женщине назначено наказание на срок до пяти лет лишения свободы. Однако Павел Сапелко отмечает, что на практике эта норма почти не применяется в отношении политзаключенных, в отличие от тех, кто осужден за обычные преступления.
Иногда близкий человек попадает под преследование или вынужден уехать из Беларуси — тогда беременность придется отложить.
Беременность и дети в тюрьме
Хотя юридически возможность вести беременность в тюрьме предусмотрена, на практике это сопровождается серьезными проблемами и нарушениями прав женщин. Юрист Павел Сапелко отмечает, что базовая гинекологическая помощь практически недостижима и во время беременности.
Кроме того, по словам Станислава Соловья, беременные женщины сталкиваются с психологическим давлением, находятся под конвоем в роддоме и лишены должной послеродовой поддержки. Ребенок отделяется от матери сразу после рождения, что несет риски для здоровья и развития обоих. Медицинская тайна нарушается присутствием сотрудников силовых органов во время родов и медицинских осмотров, что затрудняет коммуникацию с пациенткой.
«Чужой человек не имеет права вообще слушать, о чем говорит медик с пациентом. В данной ситуации ты уже нарушил целую кучу законов, которая подается под видом заботы», — говорит Станислав Соловей. Гинеколог считает это «издевательством и перебором», ведь обычная женщина во время родов вряд ли представляет опасность.
У женщин, родивших в заключении или имеющих детей в возрасте до трех лет и оказавшихся за решеткой, по сути, отсутствует право на отпуск по уходу за ребенком. «Как только заканчивается больничный, через несколько недель после родов, женщина возвращается к работе и видится со своим ребенком только в свободное от работы время», — подчеркивает Павел Сапелко.
Как сохранить связи с ребенком?
Несмотря на существующие нормы, защищающие право быть кормящей матерью, на практике это часто остается лишь декларацией, говорит юрист. «Есть сведения о том, что женщинам создают условия, когда они вынуждены отказываться от естественного кормления детей, чтобы избежать неприятностей со стороны администрации колонии».
Еще хуже положение тех женщин, которые родили и посчитали невозможным пребывание детей в колонии, передав их на воспитание родным на свободе. Для таких женщин практически нет никаких реальных гарантий, которые позволили бы им сохранить семейные связи, быть матерью и участвовать в воспитании ребенка.
Хотя в Уголовно-исполнительном кодексе теоретически существует норма, позволяющая таким женщинам жить вне колонии, Павел Сапелко называет ее «мертвой нормой» и не знает ни одного случая ее практического применения. Вероятно, техническая проблема заключается в том, что жилье, в котором женщина находится вне колонии, должно быть ведомственным. То есть она не может просто приобрести или арендовать квартиру недалеко от колонии и находиться там под периодическим наблюдением. По сути, колония должна представить ей это помещение, что в настоящее время нереально.
Суммируя все это, наиболее остро встает очевидная проблема: когда женщина попадает за решетку, разрушаются семейные связи. Власти, по словам Сапелко, решают ее в основном из-за упреков в сторону самих женщин: «Думали ли вы о своей семье, когда шли на демонстрацию, когда шли совершать (по мнению властей — Hrodna.life) преступления?»
Может ли женщина отказаться от рождения ребенка
Право на аборт, хотя и формально существует, фактически ставится под вопрос. Гинеколог Станислав Соловей отмечает, что юридически женщины в заключении имеют право на прерывание беременности до 12 недель, но на практике это может быть осложнено поздним выявлением беременности из-за отсутствия должного медицинского надзора. «Пока не было в открытых источниках данных, что кому-то не позволяли сделать прерывание беременности».
Павел Сапелко обращает внимание, что в некоторых случаях трудно различить, был ли выбор женщины сделать аборт свободным, или это был результат принуждения и давления со стороны администрации.
«Действительно, можно очень легко повлиять на женщину в уязвимом состоянии — когда родишь, мы заберем твоего ребенка, он будет в детском доме, мы будем говорить, что мать преступника и так далее по списку», — продолжает мысль юриста Станислав Соловей.
Эксперты сходятся во мнении, что здесь всегда должно быть только решение женщины.
Репродуктивное здоровье — не только для детей
Станислав Соловей считает, что даже если женщина не желает иметь детей, или она уже имеет их, репродуктивное здоровье все-таки должно быть сохранено. Если менструация исчезает до 45 лет, возрастает риск заболевания скелета и сердечно-сосудистой системы.
