Светлана Нестеренко фотографирует город более 20 лет и присматривается к нему очень внимательно. «Снимаю каждый квадратный сантиметр, — объясняет она. — Просто для памяти, для истории. Город же меняется». Для телеграм-канала «Тётя Ира разрешила» Светлана рассказала о своей фотоколлекции самых изменяющихся элементов городской среды — граффити.
Эти рисунки появляются на стенах без спроса и согласования с кем бы то ни было. И из-за этого часто не хранятся долго. Какие-то рисунки исчезают под кистями сотрудников ЖКХ, другие — в результате работы ремонтников или строителей.
Читайте также: «Тут быў…» і лічыльнік малітваў. Пра што рабілі старажытныя графіці і як іх знайсці ў Каложскай царкве
Граффити — городская навигация во времени и пространстве
Для жителей города граффити делаются частью «разметки» районов. Под ними назначают встречи или используют как обозначения отличительных точек маршрута. Те рисунки, которые уже исчезли, становятся «засечками» на шкале времени. Если же собрать их вместе, как сделала Светлана Нестеренко, получится галерея вне времени и пространства.
«Очень мне нравился ворон. Было обидно, когда его закрасили. Вот просто закрасили!" — рассказывает Светлана.
В комментах к этому снимку гродненцы выложили и более ранний вариант граффити. Так выяснилось, что Коложа на плечах ворона — более поздняя дорисовка.
«Птица [в исполнении автора с ником] „Контра“ и двое в лодке были изображены на стене в переходе на улице Космонавтов. Там молодежь пела песни под гитару, — вспоминает Светлана. — Эти рисунки тоже закрасили».
Читайте также: «Хірург ходнікаў» ці «свой Бэнксі»? Невядомы майстар у Гродне стварае стрыт-арт пад нагамі
Алиса, вернувшаяся на небо
Большую часть граффити Светлана замечала в городе вскользь, когда шла по собственным делам.
«А вот на девочку с лестницей заходила посмотреть специально. Каждый раз, когда я был рядом. Очень уж она была необычна. Словно с неба спустилась. Я назвала ее Алисой. Было обидно, когда рисунок сбили вместе со штукатуркой. Вот она была и… нет. На небо вернулась».
Читайте также: У Гродне адкрылася выстава стрыт-арту ў кавярні. Яе падрыхтавалі за чатыры дні
Граффити — временное искусство
Судьба подобных граффити, какими бы дорогими они не были для горожан, предопределена, считает архитектор и художник Юрий Таубкин:
«Здесь все просто. Во первых, любое граффити — это временное искусство. Оно специально существует год-два, максимум пять. Обычно это трендовое искусство и успевает состариться вместе с трендом. Поэтому и материалы использует недолговечные и дешевые.
Во-вторых, граффити всегда маргинализированы во всем мире. Не надо их путать с муралами. Последние — это жанр монументального изобразительного искусства. Делается по заказу и с обязательным согласованием с администрациями".
Читайте также: Рэжысёр Максім Швед — пра карціну «Чыстае мастацтва», у якой работнікі камунальных службаў зафарбоўваюць надпісы на сценах
Можно ли примирить город и граффити
Одна из возможностей вывести граффити из маргинализированного и запретительного поля — отвести в городском пространстве специальное место для любителей такого искусства. В Гродно для художников настенной живописи выделили стену при бывшем Дворце пионеров.
Читайте также: Сцяна з графіці ля Палаца піянераў знікне? Яе чакае добраўпарадкаванне
Но сейчас такой возможности у граффитистов нет:
«На стене возле лестницы, ведущей ко Дворцу творчества молодежи, много лет красовались различные граффити. Я их много лет снимала. А теперь — все! Делали ремонт и на эту стену навесили перила. Не понятно, для кого и для чего. У гродненских граффитистов больше не будет официально разрешенного места для своих работ. Грустно».
По мнению Юрия Таубкина, соединить роспись стен с легализацией работ и разрешением на творчество возможно, но в большей степени для муралов, чем для граффити: «Это зависит от политической номенклатуры. Ряд муралов были согласованы администрациями даже в последнее время».
«Может и гуляют там, пугают чиновников»
Пока же граффити существуют в городе в основном на птичье-призрачных правах.
«Про рисунок, где мужчина и женщина изображены, [при]думала, что они здесь, в этом доме, раньше жили. Я называла их призраками. И вот их закрасили. По моему мнению, они в этом доме и остались, как подобает привидениям. Может и сейчас гуляют там, пугают чиновников, которые на работе задерживаются».
