Первые недели самоизоляции стали для многих неожиданно трудным испытанием. Как жить, если вокруг только четыре стены и всё время одни и те же лица? Как в таких условиях не впадать в панику и не откладывать жизнь до лучших времен? Оказывается, среди нас есть эксперты по этому вопросу — это люди с инвалидностью. Они живут в условиях социальной изоляции многие годы. Чаще всего — целую жизнь.
Максим Бацкалевич из Лиды — один из них. Он писатель, автор пяти книг. Сейчас ему 25 и это 25 лет жизни на дистанции. Говорить Максим почти не может. С семьёй общается с помощью азбуки на кубиках. Для связи с остальным миром есть клавиатура компьютера и универсальный переводчик — мама.
Все смотрели, как на больного
Диагноз ДЦП Максиму поставили в год. Ходить и говорить как все он так и не научился. Зато освоил обычную школьную программу с отличием, получил золотую медаль и стал писать книги.
«В деревне было немного детей, которые приходили поиграть с ним, — рассказывает мама Максима Елена Бацкалевич, — а как переехали в город, вообще никого не стало. Его друзьями были только мы, родители. Мы выходили с ним гулять, а все смотрели на Максима, как на больного ребенка».
Позже в семье появилось еще двое детей: Матвей и Роман. Максиму стало не так одиноко. Потом пришел интернет. Здесь у Максима больше 1000 друзей в социальных сетях.
Семья Бацкалевичей живет всемером в двухкомнатной квартире: трое детей, мама, папа и бабушка с дедушкой. Бывает, признается Елена, что это даже физически тяжело.
«Поэтому я уже меньше внимания могу Максиму уделить. Он больше с братьями общается. Я на кухне, он мне что-то пишет в контакте или в вайбере, а я читаю, чтобы даже просто прибежать».
Не «за что», а «для чего»
«Когда Максим родился, у меня даже претензии были. За что? Почему? Даже врачи не могли этого сказать. Я стеснялась показать, что у меня такой ребенок. Люди же видели, что он нездоров. Так что бывало всякое…
Я очень благодарна своему мужу. Он брал его, и мы постоянно шли в люди. Всегда были вместе, всегда втроем. Мы любим быть вместе. Независимо от того, что кто-то что-то скажет, посмотрит".
Потом Елена изменила свое отношение к ситуации. Вместо вопроса «за что?» появился «для чего?».
Тогда и удалось «рассмотреть чудо в этом беспомощном ребенке, который сам ничего не может» и дать Максиму возможность «через свои книги достучаться до сердец миллионов людей».
С детства Максиму много читали и сам он захотел рассказывать истории. Максим «надиктовывал» рассказы по кубикам-азбуке, а родители записывали его слова букву за буквой.
«Мы даже иллюстрировали [его истории] с папой. Он писал и рассказики, и сказки, и загадки, и какие-то кроссворды. Чего он только не делал. Он был тогда маленький, только пошел в школу. И ему хотелось творить».
Когда вся семья Бацкалевичей собирается вместе, то почти всегда устраивают вечера воспоминаний. «Перечитываем детские рассказы Максима и ухохатываемся от души. Хоть он и маленький был, а так интересно писал. Что-то где-то прочитал, что-то добавил, переделал, и получалась у него сказка».
Всё началось «с вакуума»
В школу Максима с первого раза не приняли и программу первого класса он прошел дома с мамой. Потом поехали в Гродно на специальную комиссию за разрешением на учёбу. На следующий год его зачислили сразу во второй класс. Окончил школу Максим с золотой медалью.
В своей пятой книге «Карцер Души» в разделе «От автора», Максим рассказывает о себе:
«К сожалению, в моей стране таким людям как я почти невозможно поступить в вуз или хотя бы в колледж.
Даже если повезет — инвалид получит высшее образование, то работы он все равно не найдёт.
Поэтому я только окончил среднюю школу. Всё, что у меня есть — это моё творчество. Пишу я очень медленно, где-то 40 слов в час.
Мой творческий путь начался с того вакуума, который был у меня после окончания школы.
Моя семья решила, что мне будет очень трудно сдавать ЦТ и потом учиться в вузе. Я был в растерянности, искал работу в интернете, прошел онлайн курсы копирайтинга, немного работал рерайтером.
Но сжатые сроки выполнения заказов плохо сказывались на здоровье. Я понял, что это не моё, и решил попробовать себя на стезе творчества".
Кому это нужно
Сейчас Максима читают люди разного возраста и разных профессий. Первая книга «Чётки» написана по ранним воспоминаниям и будет интересна даже детям. А однажды к Максиму с мамой подошла пожилая женщина и сказала: «Ах, если бы я прочитала это раньше. Наверное, моя жизнь была бы другой».
«Такие слова трогают, — признается Елена. — Очень приятно, что подходят мамы и говорят, что читают книгу Максима своим детям вместо сказок. Он очень образно пишет. Он всё помнит. О нас, как мы жили в деревне, о дедушке, о бабушке. Это вообще что-то невероятное. Он ведь даже не говорил тогда».
Мама — неизменно первый читатель всех написанных Максимом рассказов и книг. Но до сих пор, признается Елена, читать их без слёз не может. «Он иногда говорит: „Мамочка, хочешь поплакать?“ И я уже знаю, что Максим что-то написал. Потом еще папу подключили и плакали мы с папой вдвоем».
Вторую книгу «Утро Максима», сын подарил маме на 50-летний юбилей. Потом были «Из родника моей памяти», «30 размышлений по поводу» и «Карцер души». Найти их можно на Амазоне. Все книги выпустило издательство «Ridero». Своего редактора и издателя, Александра Логинова, Максим нашел в интернете сам.
Рецепт для изоляции: работа и вера
«У нас двухкомнатная квартира, тесно. И Максиму сложно. Обстановка такая может и мешает ему. Но ничего, мы уже так привыкли. Пошла работа, это хорошо», — рассуждает Елена.
Принять свою жизненную ситуацию, по ее словам, помогает вера: «Если бы не Бог, то я не знаю, как бы я это все выдержала, правда. Когда есть вера, все остальное воспринимается по-другому и намного легче».
Конечно, и сейчас бывают моменты, когда опускаются руки. Хочется помочь сыну, а ничего сделать нельзя. «Все отдала бы чтобы он только пошел или хотя бы заговорил. Настолько легче было бы. Но почему-то так случилось. Живем».
В изоляции она тоже склонна видеть высший промысел: «Для чего-то это время дается. Может, чтобы подумать над какими-то своими ошибками, грехами. Как-то постараться изменить свою жизнь. Это время такого размышления. У меня оно просто затянулось. Я долго размышляю».
