А что, если?.. Представляем, что было бы со страной, если бы Стефан Баторий прожил еще 20 лет

Король польский и великий князь литовский Стефан Баторий скончался в Гродно совершенно неожиданно — как раз в то самое время, когда приобрел в мире имидж могучего воина. Закончив успешно длительную и тяжелую войну с Московским царством, он не собирался останавливаться, так как очень сильно хотел стать величайшим католическим правителем Европы и еще больше прославиться в веках.

А что, если бы он тогда победил болезнь? Что, если бы существовало чудесное средство, которое вылечило бы короля и позволило бы ему править страной еще 20 лет? Совместно с европейским белорусским издательством Gutenberg Publisher мы заглянули в волшебный хрустальный шар, чтобы ответить на вопрос: «А что, если?».

А что, если бы Батория спас знахарь-колдун?

Поздний вечер 12 декабря 1586 года. В Гродно идет мокрый снег, дует порывами сильный холодный ветер. Канцлер Лев Сапега и гетман Ян Замойский внимательно прислушиваются к звукам за дверями королевских покоев, но из-за ветра за окнами и потрескивания дров в замковой печи ничего не слышат.

Высокопоставленные чиновники Речи Посполитой очень обеспокоены. За несколько дней до этого король отправился на охоту в Кундинские леса и вернулся оттуда усталый, мокрый и замерзший. Некоторое время у него была лихорадка, но король, традиционно согреваясь подогретым вином, понемногу пришел в себя и лег спать. Однако уже ночью, возвращаясь из туалета, упал и сильно ударился.

Короля уложили в постель и, несмотря на все усилия врачей-итальянцев, ему становилось только хуже. Никакого облегчения не принесли ему ни специальные конфитюры, ни настои чемерицы и ландыша, да и врачи толком и не знали, чем болеет король — предполагали, что это простуда, астма, или даже эпилепсия…

В полном отчаянии до монарха допустили знахаря, которого хорошо знал лучший лесничий короля. Вот и ворочали свои тяжелые мысли Сапега да Замойский в тишине королевских покоев на втором этаже только что построенного гродненского замка.

— И как мы только допустили к королю этого чародея, все же впустую, — сказал Сапега.

— Ну, чаяния напрасны, да и король доверяет тому лесничему, один мой человек при дворе даже говорил, что у него очень красивая дочь, — ответил ему Замойский.

— Это я знаю, но женская красота вряд ли королю сейчас поможет, — невесело улыбнулся сведущий во всем великий канцлер литовский.

За дверью в королевские покои раздался какой-то шум, они открылись и рядом с высокопоставленными чиновниками проскользнул человек в шляпе, за которой не было видно лица. За ним прошел высокий гайдук в венгерской одежде.

Двери уже не закрывались. В дверном проеме появилась фигура одного из королевских врачей. Лицо у него был усталое, тот не спал уже несколько суток. Он несколько мгновений молча, углубившись в себя, поглядывал на Сапегу и Замойского, а потом, показывая на дверь, за которой исчез человек в шляпе, произнес: «Этот чародей делал королю примочки из каких-то грибов и листвы, поил какими-то своими травами. И господин начал поправляться. Стефан Баторий ужинает с аппетитом и после ждет вас к себе».

А что, если бы Баторий нейтрализовал Москву, не дал возникнуть Пруссии и не лез к шведам?

После выздоровления Стефан Баторий продолжил реализацию своих кратко- и долгосрочных планов. Главным его долгосрочным проектом было создание мощной антиосманскай коалиции, в которую, помимо прочих, он хотел втянуть и Московское государство.

Новый московский царь Федор, сын Ивана Грозного, был человеком болезненным и не хотел втягивать свою страну в очередную большую войну. Поэтому Баторию удалось договориться о вечном мире с Московией, главным достижением которого было создание формально независимого Смоленского княжества. Оно становилось как бы буфером между Речью Посполитой и Московией, страной, открытой для торговли с обеих сторон.

Батория не связывали никакие династические вопросы в Швеции. Поэтому он договорился, чтобы Ливония осталась в сфере влияния шведов, однако и Речи Посполитой и Московии навсегда были обеспечены торговые права в Прибалтике.

А вот с Пруссией пришлось воевать. Немцы отказались признавать власть короля и хотели перейти под власть императора Священной Римской империи. Короткий военный поход на Кенигсберг привел к тому, что Пруссия стала воеводством Короны Польской. Королевство Пруссия никогда не возникло. Имперские войска не пришли на помощь немцам из Пруссии, столкнувшись в явной угрозой со стороны турок, которые объявили о планах скорого похода на Вену. Злые языки говорили, что Баторий таки преодолел ненависть к османам да таки договорился с ними против германского императора, но точно этого никто не знал.

А что, если бы Баторий дал казакам автономию?

Внутри Речи Посполитой король объявил о создании государственного казачьего войска, автономия которого постоянно расширялась. К началу XVII в. можно было говорить о преобразовании Речи Посполитой в триединое государство состоящее из Короны Польской, Литвы и Руси. Права православных, кальвинистов и даже иудеев были защищены и неприкосновенны.

А что, если бы Баторий построил собственный «Августовский» канал?

Король почти все время своего правления проводил в Гродно, поэтому город над Неманом фактически превращался в важнейший административный и транспортный узел Речи Посполитой. Уже в 1605 году через Неман был возведен каменный мост, построена полностью мощеная дорога в Варшаву и Вильнюс. Из Путришек был пущен водопровод, который обеспечил город чистой водой. Король приказал соединить каналом реку Припилию, более известную сейчас как Татарка, приток Лососянки, и Бобр, который через большие реки впадает в Вислу.

Скрытое в лесах местечко Липск стало важнейшим портом. Гродненские пристани увидели корабли из Вислы и Балтийского побережья, даже из Гданьска, где горожане, которые раньше так не хотели видеть Батория королем, сейчас отчеканили специальную медаль. На одной стороне ее было изображение короля, а на втором — карта, где реками соединялись два важнейших торговых города страны — Гданьск и Гродно.

Гродно застраивался каменными домами горожан, дворцами шляхты, православными и католическими святынями. Благодарные гродненские евреи, которым толерантный король дал неслыханные привилегии, соорудили в Гродно самую большую в Европе синагогу и открыто называли город над Неманом новым Иерусалимом.

А что, если бы Баторий успел основать в Гродно университет?

Баторию так и не удалось создать широкую антитурецкую коалицию и освободить свою родную Венгрию от османов. Однако благодаря его дальновидности и толерантности Речь Посполитая стала государством, сильным не только в военном отношении, но и весьма укрепленным внутренне. Она превратилась, фактически, в уникальное в тогдашней Европе государство, которое нивелировало религиозные и национальные противоречия.

Умер Стефан Баторий 27 сентября 1605 года, и был торжественно похоронен в костеле Пресвятой Девы Марии на Гродненском рынке, где его тело покоится до сегодняшнего дня. Вокруг костела раскинулись старинные корпуса самого старого университета Беларуси, основанного Баторием еще в 1600 году.