«Железный занавес» опустился под Гродно: что несет закрытие границ белорусской экономике и обществу

Гродно из успешного приграничного города и потенциального транспортного хаба может стать депрессивным тупиковым регионом. Все дело в скором закрытии границы в «Привалке». Это может сказаться и на общественных связях и даже на восприятии гродненцами мира. Что ждет наш город, как видят ситуацию литовцы, спасет ли Гродно Китай, а связь с эмиграцией — будущее Беларуси? Hrodna.life спросил у белорусских и литовских экспертов.

Еще три года назад из приграничного Гродно до Литвы или Польши можно было доехать за полчаса. С 1 марта до границы с Литвой придется ехать в четыре раза дольше — закроется и опустеет ближайший к нам пункт пропуска «Райгардас-Привалка». Ближайшие погранпереходы на границе с Польшей закрылись еще в 2021—2023 годах.

Предыдущие закрытия дали результат

Причины для закрытия новых пунктов пропуска на границе — стремление Литвы снизить транзит товаров и поток граждан из третьих стран, подчеркивает Витис Юрконис, литовский политолог, эксперт в вопросах, связанных с Беларусью, регионом Восточного партнерства и внешней политикой Литвы.

«И того, и другого много. И предыдущее закрытие погранпунктов показало, что это дает результат».

Ресурс для защиты границы ограничен, и сконцентрировать усилие на паре погранпунктов проще. Имеет значение и вопрос сканеров на границе, которых некоторые время вообще не было — это финансовая сторона проблемы.

Внутренняя политика Литвы ни при чем?

Закрытие очередных пунктов «Райгардас» и «Лаворишкес» не связано с внутриполитической ситуацией в Литве или близостью выборов, уверен Юрконис.

«Я понимаю, что это решение не нравится ни одному режиму, потому что прятать своих людей и свои фуры проще при большой массе. Из-за этого будут поднимать такие темы, как якобы дискриминация, или „зачем вы наказываете людей“, или что это внутренняя политика Литвы.

У нас действительно приближаются выборы — но так как погранпункты закрывались и раньше, этот аргумент выглядит как минимум не совсем точным. И давайте говорить прямо — не было бы войны против Украины, не была бы Беларусь преступным режимом, не участвовала бы часть белорусских предприятий в обходе санкций — всего этого бы вообще не было».

Закрывать границу полностью невыгодно

Закрытие очередных погранпереходов наверняка повлияет на время на границе. Но те, кому очень нужно, потерпят, считает Витис Юрконис.

«Наиболее недовольным будет „Макеевский клан“ — те, которые привыкли делать шпагат между Европой и Россией. Погранпункты — это только один пункт. Синхронизация санкций между РФ и Беларусью — не менее важная задача. Не секрет, что в окружении режима много тех, кто получает выгоду от войны и от того, что Беларусь может быть удобным хабом в обходе санкций [против России из-за ее агрессии в Украине — Hrodna.life]».

Само решение закрыть погранпереходы полностью не решит вопрос обхода санкций, но может помочь его контролировать. «Литва навряд ли может повлиять на ситуацию с Эмиратами, с Катаром или со странами Центральной Азии, но за нашу границу отвечаем мы сами».

С точки зрения бизнеса закрывать полностью границу невыгодно — но пока она и не закрывается полностью.

«Еще более не выгодна Литве война против Украины и агрессивные военные действия у литовской границы».

Литва прежде всего защищает себя

О том, что границу могут закрыть полностью, и Польша, и страны Балтии говорили еще в прошлом году.

«Они выдвинули ряд красных флажков. Сейчас мы видим, что эти моменты постепенно реализуются», — отмечает старший исследователь «Центра новых идей» Геннадий Коршунов, бывший руководитель Института социологии НАН Беларуси.

«На это повлиял и кейс с Финляндией, когда миграционные потоки, которые шли через Беларусь, были перенаправлены на юг. Финляндия среагировала быстро и закрыла все переходы. У нас [с белорусской стороны границы с ЕС — Hrodna.life] на определенное время — в январе — количество нелегальных переходов границы обвалилось почти до нулей, но в феврале началось постепенное увеличение числа нападений на границы, и теперь оно продолжает расти. Поэтому можно понять ту самую Литву — прежде всего они думают о себе, о своей безопасности».

Экономистка: больше всего пострадает гродненский малый бизнес

Для Гродно близость границы всегда была важной частью экономической жизни, признает экономистка Анастасия Лузгина, старший научный сотрудник BEROC. Город развивался частично за счет приграничных экономических и бизнес-взаимосвязей. Это очень поддерживало людей, которые занимаются каким-то небольшим собственным делом, помогало и туризму. Сейчас туристический, торговый, транспортный поток — все уходит, перемещается в пункты пропуска далеко от Гродно.

Польский пункт пропуска «Кузница» («Брузги», 21 км от Гродно), через который в 2019 году выезжало почти 30% от общего количества легковых авто, закрыли в ноябре 2021 года из-за наплыва мигрантов, «Бобровники» («Берестовица», 75 км от Гродно) закрыли в феврале 2023 из-за приговора политзаключенному Анджею Почобуту. В августе 2023 года Литва закрыла пункты пропуска «Шумскас» («Лоша») и «Тверячюс» («Видзы»). В сентябре 2023 Латвия закрыла пункт пропуска «Силене» («Урбаны»).

Перевозчики адаптируются, но отрасль — в аутсайдерах

В 2023 году транспортная отрасль была в аутсайдерах и имела отрицательные показатели темпа роста. Постепенное восстановление было связано прежде всего с приспособлением. К тому же сами люди, которые, например, летом ездили отдыхать в Европу, начали открывать направления в России, объяснила экономистка.

Мелкий бизнес — перевозки маршрутками — особенно важны для приграничных территорий: спрос есть, а границы рядом. У таких перевозчиков и так были проблемы из-за необходимости получать разрешение для проезда по Европе. С 1 марта литовская сторона собирается еще больше ограничить выдачу этих разрешений и оставить лишь 29 перевозчиков.

Сейчас для Гродненской области ситуация еще больше ухудшится. Прежде всего — для мелких компаний, которые не получили разрешение на перевозку. Некоторые уже сообщили, что не будут заезжать на Гродно.

Раз сократится количество каналов, усилится нагрузка на те два пункта, что останутся. Мелкий гродненский бизнес («купи-продай») проехать в Литву сможет, но вырастет время в очереди и на дорогу. Некоторые бизнесы в результате либо очень просядут, либо вынуждены будут закрыться.

Более крупные перевозчики, которые имеют лицензии для поездок в Европу, продолжат работать. Возможно, сократится объем перевозок именно на Запад — транспорт будет стараться переориентироваться на другие направления, ту же Россию. Для грузовых перевозок вырастут издержки с простаиванием в очередях. Кто-то решит направить свои потоки на ЕАЭС, кто-то — закрыть свое ИП и перейти в найм.

Некоторые литовцы тоже недовольны

Экономическая активность между Гродно и европейскими городами уже снизилась в последние два-три года, когда возникли сложности на границах.

«Недовольство и потери возникают не только для белорусской стороны, но и для литовской. Так, мэр Друскининкая негативно высказывался по поводу этого решения — по ним это тоже ударит, потому что до сих пор все равно люди ездили, отдыхали там, покупали товары, продукты. Сейчас они будут ездить через другие города, и этот поток значительно сократится. Для приграничных районов в любом случае закрытие границ — один из факторов, которые затормаживают экономическое развитие», — подчеркнула Анастасия Лузгина.

«Мы курорт. Курорт для всех. Мы не ввязываемся в геополитические вопросы, в вопросы безопасности, это не наша функция, не наш уровень. Мы за то, чтобы к нам приезжали отдыхать, лечиться все желающие, доброжелательно настроенные люди. А доброжелательностью должны заниматься спецслужбы», — сказал в начале февраля мэр Друскининкая Ричардас Малинаускас. Он признал, что закрытие КПП может повлиять и на местный бизнес. О желании литовских властей закрыть «Райгардас» и «Лаворишкес» критически высказывался и мэр Вильнюсского района Роберт Духневич.

Hrodna.life обратился к мэру Друскининкая с вопросами о том, как он видит влияние закрытия «Райгардаса» на город и будет ли апеллировать к открытию границы. В мэрии нам ответили, что Ричардас Малинаускас в данный момент отсутствует, а сама мэрия не будет комментировать наши вопросы.

Цены вырастут на рынках, в магазинах станет больше России

В крупных торговых сетях в Беларуси цены на товары вряд ли изменятся серьезно. Для них издержки вырастут только в плане большего простаивания в очередях. Кроме того, в Беларуси так и не отменили регулирование цен. В сетевых магазинах цены будут расти, но в рамках запланированных 0,3%.

Нагрузки на оставшиеся пункты пропуска вырастут, а вот пропускная способность у них остается той же. Из-за очередей вырастет риск, что скоропортящиеся грузы не смогут вовремя попасть в магазины. Это снижает привлекательность работы с еще оставшимися каналами и партнерами в Европе. Кто-то просто закроет свое дело, кто-то перейдет на другие страны в восточном направлении, кто-то повысит издержки и будет постепенно перекладывать их на конечных потребителей.

Цены могут вырасти на городских рынках в приграничных районах — где торгуют частники, которые ездят в Польшу либо в Литву, и выбора там может стать меньше. Рост издержек на бензин, на время, на еду, чтобы проехать туда-сюда, будет закладываться в стоимость продукта и повлияет на микроуровне. Меньше станет и самих таких продавцов.

Запрет перемещения на велосипедах на торговлю не сильно повлияет — таким способом много товаров не увезешь. Скорее, он больше коснется людей, которые живут рядом и ездят к родственникам, покупают что-то за границей. Сейчас им придется стоять со всеми в очереди на автобусе, либо на машине. Опцией пересечения границы на велосипеде часто пользуются и дальнобойщики, которые работают за границей и хотят быстрее попасть домой. Они подъезжали на машине или на фуре и возле самой границы меняли транспорт: по обе стороны обычно прикреплено много велосипедов.

На макроуровне одним из эффектов закрытия двух активных пунктов пропуска станет то, что крупные поставщики будут искать замену европейским товарам на аналоги из России и Азии. Это стимулирует переориентацию экономики с западного направления на восточное, прежде всего, экономическую интеграцию с Россией. Доля турецких, китайских, российских товаров в магазинах может вырасти.

Возможности транспортного хаба, которых больше нет

С распада Советского союза Беларусь всегда была открытой экономикой в плане внешней торговли. Пока границы работают, Беларусь остается перевалочным местом, страной, из которой идут грузы в Казахстан, в Россию.

«Статистика детально не публикуется, можно говорить только опосредованно. Но если мы посмотрим на валютный рынок, то увидим, что белорусские компании в прошлом году, например, являлись чистыми покупателями валюты, то есть они купили валюты больше, чем продали. В то же время компании не резидентные, иностранные, постоянно продавали валюту на белорусском рынке. Можно предположить, что частично этот поток — как раз то, что идет из Европы в Беларусь, а потом перепродается другим компаниям, тем же россиянам, или в Казахстан», — объяснила экономистка.

Сейчас для этих фирм возникнут дополнительные издержки и трудности. Они тоже будут думать, как переориентироваться на другие страны, искать каналы перехода, если нужно что-то купить или продать в Европе. В этом случае будут сокращать уже именно объемы транспортировки через Беларусь. В определенной степени Беларусь тоже может от этого пострадать.

Граница еще не закрыта полностью и с Литвой, и с Польшей, но пропускная способность уменьшилась и еще уменьшится. Беларусь могла стать логистическим центром, связующим Европу и Россию, Азию, когда границы работали нормально, и на основе строительства хороших логистических центров можно было в разы увеличивать грузоперевозки. Если раньше Беларуси пророчили имидж международного хаба транспортировок, сейчас об этом речи вообще не идет.

Спасет ли Китай Гродненскую область?

«Я не уверена, что Гродненская область сразу переориентируется, допустим, на Китай. Во-первых, нужно, чтобы была заинтересованность у китайских производителей. Беларусь не является очень важной для Китая страной, для него она имеет небольшой рынок. Естественно, Китай намного больше заинтересован в той же России, чем в Беларуси», — признает Лузгина.

Читайте также: Владимир Караник заговорил по-китайски: его внимательно слушала игуана Ася

Какие-то взаимоотношения будут развиваться, какие-то проекты будут реализованы. В прошлом году объем торговли с Китаем в целом для Беларуси вырос.

«Но пока что у нас отрицательное сальдо с Китаем, мы больше покупаем, чем продаем туда. Для мелкого бизнеса это совершенно не вариант, он не поедет в Китай, это просто экономически не выгодно. Крупные проекты могут быть, но тем же гродненцам проще переориентироваться на российские регионы, даже с точки зрения перепродажи или покупки китайских товаров. Маршрутки не поедут в Китай».

Западная и Восточная Беларусь могут поменяться местами

Экономика все равно будет приспосабливаться к текущим условиям. Она будет брать все более восточный вектор. В этом смысле Витебской и Могилевской областям будет проще. Трудности возникнут в приграничных районах с Европой, в том числе, в Гродно.

«Они, может, не станут депрессивными, но возможности для развития у них, конечно, станет меньше».

Читайте также: Гродно — второй лучший для жизни город Беларуси, но попал в антилидеры по репрессиям

Не только экономика

«Близость [Беларуси к Евросоюзу — Hrodna.life] сказывалась на самом деле во многом, — отмечает Геннадий Коршунов. — Даже когда люди ездили за покупками в Литву или в Польшу, они самым естественным образом могли наблюдать за образом жизни, который отличается от того, что навязывал режим Лукашенко. Это касается не только Гродно. В течение 2000-х и первой половины 2010-х годов Беларусь несколько лет подряд была лидером по количеству шенгенских виз, которые выдавались на 1000 человек».

Это постепенно, но очень сильно сказывается на восприятии мира и общественных связей — начиная от городского пространства и заканчивая тем, какие отношения имеют общество и власти.

Реакция белорусского общества на закрытие границы не будет положительной. «Даже если есть теоретическое понимание у политически подкованной части общества, что это — реакция на действия режима, это теоретические знания. Но жизненные ограничения, на которых сказывается фактически постепенный запрет попадать в Европу, не будут вызывать улучшения отношения к Европе».

Что, если границу полностью закроют?

Экономическая активность уже снижается, но при полном закрытии границы она снизится еще больше.

«Это не то чтобы железный занавес, но это такой же барьер для экономических взаимосвязей Беларуси и Европы», — говорит Анастасия Лузгина.

Основной поток инвестиций уже сейчас направлен из России. Торговля станет еще одной ниточкой, которая разорвется между Европой и Беларусью.

Для людей, которые постоянно ездили в Европу на отдых, к родственникам, работали там вахтовым методом, возможности сильно сократятся. Можно будет полететь на самолете через третьи страны, но это дорого и далеко не всем доступно. Связи между людьми ограничатся. Импорт технологий, новых товаров, которые могли бы использоваться для развития белорусской экономики, прекратится.

«Компании будут пытаться найти какие-то критические, важные вещи, те же лекарства. Они будут искать каналы поставок, но это будут уже длинные, с высокими издержками поставки. На белорусских прилавках в этом случае уже и так не такая большая доля европейских товаров еще больше сократится и станет еще дороже — товары будут везти небольшими партиями, неизвестно как».

«Это не значит, что экономика Беларуси будет падать. Но она не будет расти теми темпами, которыми могла бы, если бы были нормальные экономические отношения с Евросоюзом, с Украиной — с основными торговыми партнерами, которыми они являлись еще четыре-пять лет назад».

До Северной Кореи и СССР далеко, но движемся в том направлении

С определенной точки зрения действительно можно говорить о постепенном выстраивании «железного занавеса». К счастью, до советского еще далеко, считает Геннадий Коршунов, но процесс идет — постепенно, и с двух сторон.

Первым начал выставлять стены для белорусов и между Беларусью и Европой режим Лукашенко.

«Это мы очень сильно видим в информационном пространстве — любая коммуникация с независимыми СМИ, которые сейчас на Западе, криминализирована. Это и обрывание любых организационных, коммерческих, финансовых связей, что тоже очень наглядно мы увидели во время последнего неимоверного хапуна тех, кто получал помощь с Запада».

Логистические запреты также сильная составляющая у этого занавеса, есть и военная. Сейчас украинская граница не просто закрыта для транспорта, она укреплена и в военном смысле. О военных укреплениях на границах начали говорить и наши северные соседи.

«К счастью, до Северной Кореи нам далеко, до советского варианта пока еще тоже, но скорее всего режим движется в том направлении. Уже сейчас госслужащим, для того чтобы выехать за границу, нужно разрешение своего руководства. Когда люди возвращаются из-за границы, как в советское время, с ними разговаривает КГБ».

В дальнейшей перспективе, если ничего не изменится, нас ждет обрыв технологических, коммуникативных и научных связей, которые наращивались и обеспечивали Беларусь и финансами, и новыми технологическими решениями.

«Их обрыв постепенно отбрасывает Беларусь на пути развития дальше и дальше. Мы очень сильно начинаем опаздывать в своем развитии, мы теряем время и историческую перспективу».

Запад или Восток — цивилизационный выбор

Восточное направление не заменит Беларуси Европу даже с экономической точки зрения, считает социолог.

«Дело здесь не столько в экономике, сколько в выборе цивилизационного вектора развития. Согласно исследованиям, которые мы проводили, люди хорошо понимают, что прогресс, развитие, эволюция — это западный мир».

«Китай — это на самом деле абстракция, он очень далеко и никакого большого интереса к Беларуси у него нет. Особенно сейчас, когда мы потеряли эту функцию моста к Европе. Россия — это деградация. Максимум, о чем говорили [в исследовании] белорусы в 2022—2023 году, когда выбирали между Европой или Россией — это сохранить то, что есть, что было наработано десятилетиями еще за Союзом. Это не про развитие. Сейчас мы видим, что даже России развиваться не за что — ни технологически, ни финансово. Единственное — это продавать ресурсы, но это не то, что не будущее, это даже не настоящее, это — прошлое. Для нас [привязка к России] значит еще большее, постепенное, но то, которое будет ускоряться, отставание от всего цивилизованного мира».

Беларусь спасут каналы связи с выехавшими?

И все же дойти до того, что было в советское время, довольно сложно: цифровой мир делает границы дырявыми.

«При всей криминализации контактов, что коммуникационных, что финансовых, что организационных, человеческие связи остаются. Учитывая то, что за последнее время выехали сотни тысяч — пересечь эти коммуникационные каналы в современном мире вряд ли возможно», — говорит Коршунов.

Эксперт обращает внимание на такие связи в почти уничтоженном некоммерческом секторе.

«Активисты продолжают какую-то деятельность, хотя и в разы меньшую, чем была. Основная надежда — что это все затянется ненадолго, а те активисты, что остаются в Беларуси, — сохраняют отношения с людьми на земле. Те, кто уехал, все равно поддерживают какие-то связи с теми, кто остался. И хочется верить, что совместная работа, проекты, накапливающийся опыт сыграет в определенный момент свою роль».