Гродненка рассказала, как ее задержали в собственном автомобиле рядом с домом, и как потом она прошла через все жернова современной белорусской системы.
Карина Малиновская — молодая мама, растит полуторагодовую дочь. У нее могло быть еще один ребенок. Ее историю опубликовала «Народная воля».
Угрозы, брань и давление…
— Меня задержали 11 августа рядом с домом, — рассказывает Карина. — Я сидела в машине и разговаривала с мамой по телефону. Подошли трое в штатском, сами открыли дверцы машины и требовали выйти: мол, я должна проехать с ними в участок.
Привезли в Ленинский РОВД на улице Дубко и завели в кабинет, где было много сотрудников милиции в форме. Зашли еще двое, один был в балаклаве. Второй, одетый в штатское, сразу дал мне подзатыльник так, что я рухнула на пол.
Начались угрозы, причем через ругань, меня обзывали, пугали, что заберут ребенка, что задержат мою маму, которая уже прибежала к зданию РОВД.
Требовали подписать протокол
— Меня приняли за одного из координаторов уличных акций. 10 августа я разговаривала по телефону со знакомым парнем, который является общественным активистом. Разговор, очевидно, подслушали. Его схватили в тот день, когда он шел ко мне на встречу, а за мной пришли на следующий.
От меня требовали подписать протокол, если я не хочу, чтобы отобрали ребенка. Условия такие: если протокол будет подписан, меня завезут в тюрьму, там осудят и отпустят.
Кто-то исподтишка сильно ударил меня в живот. Я закричала, что беременна. После этого они закрыли меня в камере. Через часа три у меня начал сильно болеть живот, я попросила вызвать «скорую». В очередной раз сказала им, что беременна.
Через несколько минут в камеру пришел мужчина, который оказывал на меня психологическое давление, и женщина. Никто из них не представился, я не знаю даже их фамилий. Они угрожали: если окажется, что я не беременна, то пойду в спортзал (это место, где пытали задержанных).
Меня осмотрела врач, которая была в РОВД, и сказала, что не уверена в моей беременности. Я открыто им заявила: если со мной что-то случится, они будут за это отвечать. Видно, мои слова их убедили, поскольку они все же вызвали «скорую помощь».
Больница, тюрьма…
— Меня отвезли в городскую больницу, где гинеколог провел осмотр, сделали УЗИ. Доктор подтвердил беременность и выразил озабоченность тем, что у меня есть киста. Он настаивал на срочной госпитализации, чтобы проводить необходимое лечение.
Я передала эти слова милиционером, а мне в ответ женщина в форме, которая меня сопровождала, сказала, что если я останусь, то меня пристегивать наручниками к кровати, а потом, мол, мне все равно придется идти в тюрьму. И предложила другой вариант: едешь с нами в РОВД, утром тебя отвозят в тюрьму, там состоится суд, и тебя отпустят домой.
Я согласилась, поскольку все время думала о том, что будет с моим ребенком, и не представляла, как буду лежать прикованная наручниками к кровати.
Единственное, о чем я попросила моих сопровождающих, чтобы меня больше не били.
«Я отворачивалась…»
— В тюрьме я сразу увидела, как избивают мужчин. Меня тоже хотели бить, но кто-то из милиционеров крикнул, что я беременна, и меня отвели в сторону.
Я отворачивала лицо, когда били мужчин, но один из милиционеров все время поворачивал его так, чтобы я видела, что происходит. Это напоминало кадры из фильма: гестапо в черной одежде избивает ни в чем не повинных людей, жестоко, без сожаления. Дикость!
Меня начало трясти, словно в лихорадке. Это их напугало, и меня повели к доктору.
Фельдшер в тюрьме оказался более человечным, расспросил про мое состояние и вызвал «скорую». Меня снова увезли в больницу. Там зафиксировали разрыв кисты, и доктор сказал, что нужна немедленная операция. Меня прооперировали в 5 утра. Позже я узнала, что потеряла беременность…
Я лежала там несколько дней, никто из милиции меня не беспокоил.
Заставили говорить то, чего не было
— Когда я уже оказалась дома, начали звонить якобы из милиции. Не представляясь, требовали, чтобы я пришла к ним, подписала протокол и получила штраф за то, что была задержана 11 августа. Согласно того протокола, я якобы выражалась нецензурной бранью около подъезда, кричала, бросалась на людей
Когда позже мы с адвокатом ознакомились с материалами административного дела, там было еще записано, что я якобы торговала петардами. На самом деле я никогда не имела к торговле петардами никакого отношения.
Здесь нужно сказать то, что я пропустила в своем рассказе. Если меня задержали 11 августа и угрожали забрать ребенка, они выставили условие: не сделают этого, если я на видеокамеру скажу, что торговала петардами и передавала их своему знакомому, который потом на акциях бросал их в милиционеров. Они заставили меня говорить то, чего не было.
Во время записи я через каждые несколько секунд переспрашивала: да, правильно, это то, что нужно? И это в каком-то смысле помогло, ведь испортила запись. Позже меня вместе с другими все же показывали по БТ, но там все признавались в каких-то преступлениях, а моего голоса на экране не было — только лицо. Кстати, за это я собираюсь подать в суд на БТ.
Буду дальше судиться
— В конце концов я отказалась подписывать протокол, и тогда мне объяснили, что составят новый — за участие в «цепи солидарности», на котором я присутствовала 14 августа. На самом деле позже милиционеры приехали домой, привезли протокол и повестку в суд.
Но в то время у меня болел ребенок, я им сообщила, что в суд не приеду, так как нахожусь на больничном. Они предлагали прислать за мной машину. Потом судья присылал СМС, чтобы я появилась, я ответила, что имею на руках больничный.
В пятницу был последний день срока рассмотрения дела об административном правонарушении, и в понедельник, согласно действующего законодательства, они не могли меня судить. Тем не менее осудили на 10 базовых величин.
Сейчас я готовлю апелляцию в областной суд на решение суда Ленинского района Гродно.
Читайте также:
