Белорусский язык исчезает из белорусскоязычной гимназии в Минске, где учились дети Петра. У детей Сергея в Варшаве такой большой выбор белорусскоязычных кружков и мероприятий, что на все попасть невозможно. А в Белостоке Мария сама организовала летний лагерь для белорусских детей. Hrodna.life собрал опыт семей из разных стран, чтобы понять, что помогает сохранить белорусскость в Беларуси и в эмиграции.
«Как умеет, так и шпрэхает». Обучение в Беларуси
У Петра (имя изменено для безопасности героя) трое детей-школьников — им семь, девять и пятнадцать лет. Единственное, что он делал и делает для их воспитания в белорусской парадигме — разговаривает с ними по-белорусски, ставит мультики или фильмы на белорусском языке. На большее не хватает времени и сил.
Вообще же в семье царит многоязычие: жена Петра разговаривает по-белорусски и по-русски, дети — преимущественно по-русски, но если папа «даст под хвост» — то по-белорусски. После эмиграции в Польшу три года назад в их языке появились и польские выражения: достать оценку, пойти на бассейн.
В Беларуси дети учились в белорусскоязычной гимназии № 23 в Минске. «Формально белорусскоязычной», — подчёркивает Пётр. Раньше с языком там было лучше, а сейчас — большая текучка кадров, и новые кадры владеют белорусским слабо.
«Приходит студентка с педа, учительница младших классов. Всё у неё по-русски было. Она как умеет, так и шпрэхает».
На переменах тем более все разговаривают по-русски. Дети Петра относились к белорусскоязычной гимназии по прописке, но туда приезжали ученики со всего города. Раньше после начальной школы в гимназию можно было попасть только после экзаменов: «уровень держался» и в гимназию были постоянные очереди. После отмены такого правила они исчезли, но упал и уровень образования.
Садик был обычный, русскоязычный. «Когда оформляют детей, ты пишешь заявление, на каком языке хочешь давать им образование. Мы писали все по-белорусски. Понятно, получали ответ, что мы одни такие. Хотя мы уверены, что нет». Белорусскоязычный садик был далековато, и, по отзывам, белорусскоязычность там была ещё более формальной.
Дети ходили на белорусско ориентированные кружки, музыкальные занятия. На тот момент их было несложно найти. Ими занимались неравнодушные, инициативные люди. Пётр полагает, что сейчас ситуация хуже, потому что много таких людей из Беларуси уехало.
В Польше Пётр не искал специально белорусскоязычных активностей и кружков.
«Я тут один работаю, на мне семья из трёх детей, жены, эмиграция и мне ещё повесь дополнительную нагрузку — сделать детей белорусскоговорящими. Что я могу, что не требует от меня дополнительно ездить куда-нибудь, искать, платить, организовывать, вот этим я и занимаюсь».
Белорусскоязычное образование в Беларуси: цифры показывают трагизм ситуации
В Беларуси формально 45% белорусскоязычных школ, но только 9% белорусских детей учится по-белорусски, поделился цифрами юрист и правозащитник Игорь Случак, который изучает подобную статистику. Например, в 70% школ Берестовицкого района преподавание ведется по-белорусски, но только 28% школьников района обучаются на белорусском языке. Дело в том, что белорусскоязычные школы — преимущественно сельские и малокомплектные.
В Гродно сейчас нет ни одной полностью белорусскоязычной школы — функционируют только отдельные классы с белорусским языком обучения. Их количество измеряется единицами.
Читайте также: Власти хотят бороться с буллингом в школах, а учителя его не замечают
За последние 10 лет количество школьников, которые в Беларуси учатся по-белорусски, уменьшилось с 14% до 8% от общего количества учеников, на русском — увеличилось с 86% до 92%. В Гродненской области школьников, что учатся по-белорусски, стало меньше на 43,2% (с 18 200 в 2014 г. до 10 341 в 2024), а тех, что учатся на русском, стало больше на 22,8% (с 89 146 до 109 509).
«Такая статистика показывает трагизм ситуации. Мы пришли к моменту, когда белорусскоязычное образование ложится на плечи родителей, потому что школа уже не может дать усвоение белорусского языка». В этом ситуация в стране не слишком отличается от ситуации в эмиграции, признает Случак.
«Мы сейчас возвращаемся к состоянию белорусской шляхты конца девятнадцатого столетия, когда она в основном училась на домашнем образовании», — говорит Игорь Случак.
Сергей: «Воспитывать детей белорусами — не вызов»
В семье Сергея (имя изменено для безопасности героя) также трое детей — младшего школьного и дошкольного возраста. Семья полностью белорусскоязычная. Сергей говорит, что воспитывать детей белорусскоговорящими и белорусски ориентированными несложно.
«Я им даю то, что есть во мне, делюсь тем, что в чём-то для меня дорогое. В том числе это белорущина, любовь к Беларуси. И ничего больше».
Сейчас хватает мультиков на нашем языке, можно найти и кружки, и окружение — и дома, и за границей, убежден он. Хороших переводных книг и книг белорусских детских писателей выходит столько, что семья не успевает приобретать всё. То же самое с играми, мультиками.
«Не хватает только детских песен — „залипательных“, которые детки слушают — про букашек, червячков, про школу или про День мамы, папы».
Отдать ребёнка в белорусскоязычный садик в Беларуси не составило проблемы. «Благодаря этому мы до сегодняшнего дня поддерживаем контакт с родителями, с семьями из той группы. Это замечательные люди с прекрасным образованием, с интересными работами, с интересными жизненными судьбами».
Читайте также: Эмигрантка создала белорусские полочки в варшавских библиотеках и попала в Vogue
«Честно говоря, я не вижу никаких проблем. Да, в Беларуси немного садиков и школ [с белорусским языком обучения], но они есть. Можно постараться и туда ходить. Кто-то дома говорит по-белорусски, приезжают друзья — они уже из уважения начинают и с детьми по-белорусски, бабушки и дедушки подхватывают. Это не совсем правдивый стереотип, что растить ребёнка по-белорусски очень сложно».
«Гурткоў так много, что ходить на все невозможно». Как воспитывать белорусов в Польше
Семья Сергея уехала в Польшу в 2021 году. Так сложилось, что и за границей на работе родители разговаривают по-белорусски, белорусский остался языком коммуникации и в семье. Сейчас с детьми, которые говорят по-русски, дети Сергея разговаривают на белорусско-польско-русской трасянке. В Варшаве дети ходят на белорусскоязычные кружки и курсы. Найти их там — не проблема. Их так много, что невозможно ходить на все, уверяет Сергей.
«[Их ведут] отличные специалисты, известные люди с невероятным опытом, — рассказывает Сергей. — Немного мне болит душа, зная, сколько детей белорусов есть в Варшаве и как мало порой этих детей приходят на занятия, постановки и концерты именно детские. Невероятный уровень многих вещей — и приходит несколько десятков человек».
В польском саду и школе дети не стесняются, что они из Беларуси. Окружение относится к этому приветливо, с любопытством. Но на эмиграции не хватает большего контакта с белорусами разных профессий, которые по-разному говорят, жалеет Сергей.
В других польских городах офлайн-активностей на белорусском языке и возможностей для детей меньше. Белорусская школа в Варшаве работает три года по принципу школы выходного дня — в субботу там проходят занятия по родному языку и литературе, истории, географии, культуре Беларуси и другие. Ещё в прошлом году школа имела филиалы во многих городах Польши и других стран, но в этом году они возобновятся не все — сократилось финансирование.
В Белостоке есть государственная белорусскоязычная школа для белорусского меньшинства — но туда возможно записаться только владельцам польского паспорта. В белорусскоязычный детский сад практически невозможно попасть из-за огромного спроса.
Сделай сам: белорусскоязычный летний лагерь на польском Подляшье
Белоруска Мария Гриц, которая сейчас живёт в Белостоке, решила сама взяться за ситуацию и организовала белорусскоязычный детский летний лагерь. В эмиграции мало кто может позволить себе няню, или чтобы приехали бабушка с дедушкой, и летом дети на родителях. «А ребёнка же не положишь в ящик стола», — говорит Мария. Такой лагерь позволит разгрузить родителей — и одновременно показать детям ценность белорусской культуры и языка. Возраст детей — от восьми лет.
Планируется три заезда подряд по неделе каждый. Во время лагеря дети будут петь, танцевать, играть в игры, рисовать, изучать бортничество, лепить из глины. Приедут реконструкторы восстания Калиновского, будет много экологической составляющей и экскурсия в Беловежскую пущу. Занятия будут вести приглашённые преподаватели, а присматривать за детьми — вожатые.
Деньги на летний лагерь собрали благодаря проекту «Будуй сваё» — белорусы, которые живут в Польше, скинулись на него 1,5% своих налогов, уплаченных там. Для родителей плата составит € 70. Спрос был большой, и места на все три заезда заполнились за месяц. В дальнейшем Мария надеется продолжить проект, или, как минимум, делать такие выезды на выходные.
С белорусским образованием за границей такие же проблемы, как и дома — выгорание учителей, считает Мария. Единственное, что можно делать, чтобы заинтересовать детей — это какие-нибудь классные проекты «с огоньком». И это будет лучше, чем читать унылые произведения.
«Как „Ладдзя роспачы“, когда ты хочешь влюбиться в Выливаху, когда ты не хочешь горевать вместе с Василём над его земелькой, бесконечные слезы лить слезы, — а хочешь с Выливахой накрутить фиг Смерти. Такие примеры — захватывают».
Игорь Случак: дети не путают языки
«Самое важное — то, как с ребёнком в семье начинают разговаривать. Если в семье стабильно разговаривают по-белорусски, то и ребёнок выучит белорусский язык, не будет его путать с другими и не забудет, если будет с кем его поддерживать», — считает Игорь Случак. В другом случае ребёнок не выучит язык ни на каких курсах раз в неделю, или в школе или детском саду.
Игорь разговаривает по-белорусски с детства. У него двое сыновей — им два и четыре года. Их мама Алина Нагорная также белорусскоязычная. Сейчас семья живёт в Литве. Между собой, с родителями и с теми знакомыми, которые говорят по-белорусски, дети разговаривают по-белорусски. С детьми в литовском саду и с незнакомыми людьми — по-литовски. В языках они не путаются, по крайней мере пока.
Из Беларуси семья уехала в конце 2023 года. До этого — скрывалась от преследования внутри страны, поэтому даже старший сын не ходил тут в сад. Но их окружал белорусский язык. «Когда мы были „в бегах“, то у нас, кажется, только белорусскоговорящие и были друзья, и дети могли слушать только нас и белорусскогоязычных людей». Няню также нашли белорусскоговорящую, и это очень помогло, признаёт Игорь.
Места в белорусскоязычной гимназии в Литве занимают русские
В Вильнюсе несложно найти книжки на белорусском языке, что-то привозят и знакомые из Беларуси. Но для самых маленьких — не хватает. «Таких вот книжек типа картонных действительно мало. Для сравнения: литовский рынок таких книжек для всех возрастов — большой и хорошо развитый. Хотя детям, которые совсем маленькие, такое [книжки-картонки по-белорусски] и не нужно, они больше играют с вещами, а не с буквами».
Сейчас Игорь иногда рассказывает детям что-то про историю, культуру, но пока не глубоко. «Вот Вильнюс — наш город, рассказываю, вот такой вот наш дом, вот Погоня, вот флаг».
Раз в неделю дети ходили на часовые занятия для самых маленьких при Белорусском доме в Вильнюсе (Центр белорусского сообщества и культуры). Ни одного полноценного белорусскоязычного сада в Вильнюсе нет. «Неполноценный — при Скориновской гимназии (государственная белорусскоязычная гимназия имени Франциска Скорины — Hrodna.life). Это что-то среднее между нулевым классом и садом. Но родители и дети жалуются, что там много русского языка».
Во-первых, сами учителя не всё время разговаривают по-белорусски. Во-вторых, гимназию перенесли из центра города на окраину, и стали набирать туда всех детей из района — не только белорусов, а ещё и русских.
«И сами порядки в этой гимназии очень похожи на белорусские — методы обучения и вообще атмосфера, такой совковый вайб присутствует».
Также из-за набора русских в гимназию сложно попасть. «В прошлом году человек сорок хотели детей отдать в гимназию, но не было места, а сама гимназия не прилагает усилий, чтобы эти места появились». Частных белорусскоязычных школ нет.
По наблюдениям Игоря, в Литве, если родители разговаривают по-белорусски, то часто отдают своих детей в литовскоязычные садики и школы. Дети нормально вписываются в местное сообщество и в то же время они хорошо знают белорусский язык. Если же родители больше уделяют внимания русскому языку, то отдают детей в русскоязычные садики и школы. Соответственно, ребёнок не знает местного языка и автоматически попадает в диаспору.
«Лучше, чтобы ребёнок был счастливым, чем белорусскоязычным». Кем вырастут дети?
«Мне кажется, если ты воспитываешь на белорусском языке, в парадигме белорущины, то ты естественно учишь ребёнка ценить все другие культуры. Потому что ребёнок задаёт вопросы: „Почему люди говорят по-русски, а мы — по-белорусски?“. И это всегда сводится к тому, что у нас есть своё, и мы своё любим, но каждый любит своё и каждый своего держится, и мы своего держимся», — говорит Сергей. Если же растить ребёнка по-русски, в парадигме русских мультиков и символов, у него не возникает таких вопросов, полагает он.
Сергей допускает, что дети могут вырасти и назвать себя поляками. «Но я в такой парадигме воспитываю своих детей, чтобы не строить вокруг белорусской культуры некую защитную стену — сохраняйте, ни в коем случае не впускать в себя другие культуры. Для меня самое главное — показать доброту и искренность всего нашего белорусского».
Детям будет близка польская культура, потому что они здесь растут. Но Сергей надеется, что они не станут в ней закрываться. «Я бы хотел, чтобы они были открытыми, чтобы им когда-нибудь своих деток захотелось научить белорусской колыбельной, почитать белорусскую книгу, отметить белорусский праздник».
«Человек — это настолько прекрасное существо, которое может любить и в себе сохранять сразу несколько национальностей», — убеждён он.
Игорь Случак мало верит в будущее, где его дети назовут себя литовцами. «Тут же также есть диаспоры российская, польская. Они, как правило, сохраняют свою идентичность. Если дети не сохранят идентичность, то просто я их плохо воспитывал. Не уделял внимания национальному вопросу. Задача родителей — дать детям национальную культуру. А дети уже сами либо усваивают, либо нет».
Пётр смирился, что внуки будут поляками по самовосприятию, так как Польша — мононациональная страна, но за детей спокоен. «У нас нет этой карты поляка. Мы в эти игры не играем, у них не будет даже формального основания сказать, что мы поляки».
Один из сыновей, который часто участвует в школьных конкурсах, однажды отказался, потому что это был конкурс патриотических стихов для поляков — а он белорус. Участие приняли два человека из класса — и оба из Беларуси, но с картой поляка. По мнению Петра, пользоваться белорусским языком дети не будут — разве что только чтобы поговорить с папой. «Их сознательная взрослая жизнь будет проходить на языке, на котором будет удобно».
Чтобы сохранить белорусскую идентичность, нужно держаться белорусского сообщества, считает Мария Гриц. Ее дочери сейчас шесть лет. Ее первым садиком был украинский, потому что после 2020-го семья из-за политического преследования сначала бежала в Украину. А сейчас девочка лучше говорит по-польски, чем по-белорусски — потому что большую часть времени проводит в польском садике.
«Как бы мы ни вкладывали сейчас в ребенка белорусскую идентичность, она уже будет жить в другой стране с другой культурой, — признает Мария. — Посмотрим правде в глаза — лучше, чтобы ребенок был счастливым, чем белорусскоязычным, как по мне. Поэтому я даю ей эту возможность. Воспользуется ли она ей в будущем или нет — это уже будет ее воля. Я люблю ее любой».
«Как-то Гануся проснулась и полусонная заявила мне, что она любит белорусский язык сильно-сильно. У меня от этого так сжалось сердце, мне было так приятно. Хотя бы на сегодня — оно есть, а дальше уже будем смотреть».
