На прошлой неделе стало известно, что участок нарушенного торфяника у Котры повторно заболотят — объявили госзакупку. Нужно следить за тем, кто будет исполнителем. Уже были случаи, когда выбранные для восстановления болота фирмы неправильно строили плотины или копали каналы. Об этом редакции Hrodna.life рассказал эксперт, который работал с сохранением болот. Он считает, что при отсутствии в Беларуси моря и гор болота — интереснейшая экосистема.
Участок нарушенного торфяника «Горячий Бор» в Щучинском районе ждет экологическая реабилитация и повторное заболачивание. Для этого разработают карту-схему участка, научное обоснование эко-реабилитации и техническое задание.
В принятом в 2019 году новом Законе об охране и устойчивом использовании торфяников говорится о том, что повторным заболачиванием должны заниматься торфодобывающие предприятия.
«Конечно, звучит хорошо, так как привлекать средства из международных организаций сейчас сложно. С другой стороны, проследить за качеством проекта и процесса заболачивания может оказаться сложнее. А это целая наука. Очень важно следить за тем, кто готовит проект по заболачиванию. У нас это обычно выбирается через тендер. Были случаи, что в результате плотины строили не там, где надо, или каналы неправильно копали. Это приводило к еще большему спуску воды и осушению болота», — рассказал эксперт.
Повторно заболачивать в первую очередь нужно наиболее уязвимые и пожароопасные территории торфяников, где сохранился массив естественного болота или имеется охраняемый статус. «А вот добывать торф необходимо только на нарушенных болотах, где уже существует сеть мелиоративных каналов. И по заключению ученых территория не представляет большой ценности для биоразнообразия», — рассказал мужчина.
«Не будет торфяных пожаров — не будут болеть люди»
До 2021 года в Беларуси были некоммерческие организации, которые поддерживали сохранение болот. Они активно работали с общественным мнением. Кто-то привлекал зарубежные средства на восстановление торфяников. Сейчас же эти организации ликвидированы. Многие фонды и иностранные природоохранные проекты прекратили работать с Беларусью из-за авторитарного режима и поддержки нынешней властью войны в Украине. «Поэтому резко снизилась поддержка подобных проектов, часть специалистов или уехала из страны или отошла от природоохранной деятельности», — объясняет эксперт.
Поэтому повторным заболачиванием могут заниматься ученые Национальной академии наук. Такие проекты были невозможны без них и раньше.
«Но без финансирования это становится практически нереально. Правильнее всего, я считаю, выделять средства из бюджета на восстановление. А лучше закладывать это в виде экологического налога на торфодобывающие предприятия. Это решало бы множество проблем. Если не будет торфяных пожаров, то не будут болеть люди. То есть, вкладывание в заболачивание — это профилактика в здравоохранении, национальной безопасности, если говорить о сохранении пресной воды во время экстремальных засух и так далее. Но у нас об этом только независимые экологи говорят и некоторые ученые, чиновники сейчас заняты другим».
Не количество, а качество
До советской мелиорации в Беларуси болота занимали примерно 14% территории страны. Сейчас наша страна занимает 15-е место в мире по общей площади торфяников. 20-е место — по процентному отношению торфяников к площади остальной части земли. Но надо говорить не о количестве, а о качестве болот.
— Если посмотреть на космические снимки, то практически каждый сохранившийся болотный массив изрезан сетью мелиоративных каналов, где-то больше, а где-то меньше. Даже в таких известных местах, как болотный заказник «Ельня», как шрамы остались мелиоративные каналы. Отток воды с торфяника привел к изменению гидрологического режима и пожарам. В нынешние засушливые годы такие места превращаются в пороховую бочку, — считает эксперт.
Поэтому важно сохранить оставшиеся естественные и малонарушенные болота, чтобы сохранять биоразнообразие, климат и аккумулятивные функции торфяников. Также необходимо заниматься восстановлением нарушенных болот, осуществлять повторное заболачивание там, где это необходимо. «Таких мест еще очень много!» — утверждает белорус.
Несколько лет назад при поддержке Всемирного банка проходил проект по мониторингу и оценке осушенных торфяников на территориях лесхозов, где часть земель были переданы им как деградированные и непригодные для сельского хозяйства. В результате проекта должны определить участки для повторного заболачивания. «Всего же сейчас имеем 220 тыс. га торфяников, которые находятся в пожароопасной ситуации. Было бы хорошо в перспективе повторно заболотить», — считает эксперт.
Болота отдают под пахоты и лес
Важно различать осушение болот для добычи торфа и осушительную мелиорацию под расширение сельскохозяйственных земель или увеличение лесных насаждений.
- 220−260 тысяч га полесских торфяников после осушения в основном отданы под пахотные культуры. Это привело к участившимся в последние годы пылевым бурям.
- 360 тысяч га торфяников осушили под лес. «Лесхозам это принесло больше головной боли, так как территории пожароопасные», — считает эксперт.
Что еще происходит с разрушением болот?
— потеря биоразнообразия,
— снижение грунтовых вод,
— влияние осушения болот на климат на планете.
Болота — вместо моря и гор
— Для меня болотные экосистемы одни из интереснейших в Беларуси, где нет моря или гор. С 2010 года, когда у нас начали активно выступать за охрану болот некоммерческие организации и инициативы, продвигали информацию о важности их для окружающей среды, биоразнообразия, в стране возрос интерес к этим местам, — рассказал эксперт.
Там строили экологические тропы, организовывали туры на торфяники. «Мне кажется, мы могли бы и далее создавать туристическую инфраструктуру для болотного туризма. Чтобы люди ездили не дикарем и ходили, где хотели, а были организованные группы и маршруты. Это позволило бы устойчивее использовать эти места без большого вреда для них. А еще бердвочинг, сбор ягод и дикоросов, кошение низинных болот для заготовки сена скоту. Но и сохранять болота для самой природы тоже надо».
Читайте также:
