Пожаловался на силовиков — получи срок. Как в Беларуси наказывают за «ложные показания» (и не только «политических»)

Белорусы жаловались на действия силовиков при не «политических» задержаниях. Утверждали, что в работе те превышали полномочия. Но после 2020 года дела начали возбуждать против самих жалующихся. Их судили за дачу «ложных» показаний. За три года существования банка судебных решений нашлось 12 кейсов. Попросили команду BelPol прокомментировать их.

Текст подготовлен при поддержке Free Belarus Center.

Следователь Волковысского отдела СК приехал в больницу по вызову рабочего филиала облпотребобщества. Туда потерпевший попал после задержания. Рабочий рассказал, что два ГАИшника забирали его в РОВД для разборок по ст. 19.6 КоАП «Заведомо ложное сообщение».

По словам мужчины, в служебном автомобиле ГАИшники опускали ему шапку на глаза и нанесли не менее двух ударов по лицу ладонями. В кабинете РОВД ему нанесли многочисленные удары ногами по голове и ногам, поднимали его и бросали на пол, один из сотрудников душил. Также — не менее четырех ударов ладонями по лицу.

Но проверку в отношении ГАИшников прекратили, а судить начали избитого — за заведомо ложный донос. В суде оба ГАИшника заявили, что физическая сила и наручники применялись к обвиняемому, потому что он оказывал неповиновение. Видеорегистраторы побоев не зафиксировали. Мужчину осудили на три года «домашней химии».

Как часто наказывают за ложный донос?

Еще 11 судов за дачу ложных показаний против силовиков, последовавших за проверкой по превышению полномочий, нашлось при сборе материала в банке судебных решений, который работал с 2021 по 2024 год. Сейчас банк недоступен, как и большинство решений оттуда. Механизм выглядит так: люди жаловались на насилие и превышение силы. Некоторые из заявителей были пьяны на момент случившегося. После проверки дело о превышении служебных полномочий прекращалось. А против дававших показания возбуждали уголовное дело за заведомо ложный донос. Как правило, им присуждали год или два «химии». Иногда — лишение свободы с отсрочкой.

Ложно или не ложно — доказать сложно

Статью за дачу ложных показаний применяли достаточно редко, рассказал Hrodna.life представитель объединения бывших силовиков BelPol, который был следователем до августа 2020 года. Он лично за пять лет практики направил дело по этой статье только один раз, и в его районе оно было первым за «долгие годы». «Тогда даже сделали специальное выездное обучающее заседание, приглашали студентов, потому что очень редкое дело», — рассказал мужчина.

Почему статью применяют редко? «[Считается], человек заблуждается, когда пишет это заявление. То есть, он думает, там, что они нарушили, а на самом деле не нарушили. За это [заблуждение] нет ответственности. И сразу же отпадает состав», — объясняет эксперт. В его случае было не так — заявитель утверждал, что силовики украли у него паспорт, а паспорт был дома.

 — Огромных усилий требует доказать, что человек ложно заявил, и он знал изначально, что он ложно заявляет. То есть, понимаете, ты должен залезть в голову человека, и это еще и положить на бумагу, и доказать. Из-за этого это очень редкий состав. Чаще всего по стране таких преступлений куда больше. Но они просто не направляются в суд, потому что следователи боятся оправдательных приговоров. И дела прекращаются за недоказанностью.

Экс-следователь не берется утверждать, что есть тенденция к увеличению — вопрос нужно исследовать.

Можно ли было привлечь силовика к ответственности раньше?

Представитель BelPol рассказал для Hrodna.life, что расследовал примерно 30 дел в месяц, среди которых было 2−3 о превышении полномочий силовиками. «До 20-го года никто с ними не церемонился. Привлекали всех за любые противоправные действия», — считает источник. Среди таких действий — физическое насилие, фальсификация доказательств — подписей и протоколов, взятки и другое.

Чтобы исключить предвзятость, дело милиционера рассматривает СК. Дело следователя — СК другого района или структура выше. Если прокурорский работник — другое подразделение прокуратуры. Расследования спустя рукава исключены, считает источник: «Это ответственность того, кто проводит расследование. Он никогда в жизни не захочет кого-то выгораживать».

Есть полномочия на насилие

Что касается применения силы, экс-следователь также занимался подобными материалами. «Обычно это действительно было алкогольное опьянение. Человек себя ведет вызывающе, нагло, и, по сути, там нет превышения. У него (силовика — Hrodna.life) есть эти полномочия задействовать физическое насилие. Как правило, многие начинают писать жалобы. Они остаются на стадии материала проверки, рассмотрения и отказа».

«Сами понимаете — они находится на спецслужбе со спецсредствами. Контингент — различного рода. Есть такое „опасение“. Они могут „опасаться“. Полез в карман — представляет угрозу, не выполнил законные требования сотрудника. Они начинают задерживать — он начинает упираться. Исполняешь спецприемы — засильно заломал, сломал руку, суставы. Это не те последствия, которые преследуются у нас законом. Если взять кадры, которые мы видели в 2020 году — когда человек лежит на земле и не представляет никакой угрозы, а его семеро избирают — это бы легко квалифицировалось», — объясняет экс-следователь.

Силовики злоупотребляли выключениями камер, рассказал Hrodna.life представитель BelPol. А вот затирать отпечатки пальцев, давить на экспертов — это «слишком». «Видеокамера часто отсутствует. Или же заснят момент, неудобный для заявителя, а для сотрудников неудобные моменты — отсутствуют. Мы, как следователи, вечно этим возмущались. По итогу слова двух-трех сотрудников — и одного гражданина, который пьян». Видеозаписи в РОВД, СИЗО также могут удаляться. Следователи писали представления (представления об устранении обстоятельств, способствующих совершению преступлений, регламентированное ст. 199 УПК — Hrodna.life).

Проблемы с жалобами у сотрудников на «передке» возникают постоянно, рассказал экс-следователь. Поэтому они знают, что нужно предоставить в таком случае. Пока задержанный в ИВС, силовик может нанести себе телесные повреждения, порвать мундир, оторвать погон. И заявить, что это сделал человек при задержании. Понять, как именно это было сделано, следователю невозможно. «Попробуй докажи, что это уголовное преступление. Такие материалы проверки заканчиваются ничем», — рассказал экс-следователь об опыте до 2020 года.

За что могут посадить силовика?

Источник редакции Hrodna.life за пять работы помнит два случая привлечения за превышение служебных полномочий, дошедших до суда. Это были фальсификация доказательств и попытка следователя и эксперта переквалификации тяжких телесных повреждений в легкие — нанесенные сотрудниками ОМОН. Стоит отметить, что возможны и случаи, когда по жалобе силовиков привлекали к дисциплинарной ответственности, а не к уголовной. Жестче всего наказывают за взятки, на втором месте — фальсификации, и дальше — телесные повреждения.

Публичить уголовные дела против силовиков не принято, объясняет экс-следователь. Разве что они просочатся в прессу. Или — преступления были совершены публично и о них говорят. Но общественность ими и не интересуется, считает эксперт.

Что после 2020-го?

В целом, рассказал экс-следователь, у силовиков было не принято писать заявления, даже если их права действительно нарушили. Профита они от этого не получали, а нужно было полгода ездить на допросы к другому следователю другой район, а потом ходить в суд. Это «нафиг не надо». Но экс-следователь допускает, что в образовавшемся «правовом беспределе» после 2020-го ситуация изменилась. Он предполагает, что беспредел из «политической» сферы перешел и в другие. Сыграла свою роль и анонимизация силовиков.

«Мы прекрасно понимаем, что действительно выделен свой класс — силовики. И они уже находятся в своей зоне ответственности. Сохранилась ли беспристрастность? Я не уверен на 100%».

Два кейса на республику

Из банка судебных решений известно о двух кейсах об осуждении силовиков за превышение служебных полномочий (ст. 426 УК) за три года. Приводим один из них. Участковый не занимался административными делами, не искал виновных по этим делам и нарушил сроки по принятию решений.

Поэтому он расписался за 14 человек в протоколах опроса и профилактической беседы. Позже административные дела он прекращал, вынося предупреждения. Так люди стали «нарушителями» за якобы шум в квартире, распитие алкоголя на улице и заведомо ложное сообщение. Эти данные участковый внес в Единый государственный банк данных о правонарушениях. Так он нарушил права и интересы людей и подорвал авторитет органов. Их вина не была доказана — у части просто были созвучные фамилии, а кто-то уже не жил в этой районе. Участковый не имел права выносить им предупреждения, а значит, превысил полномочия.

В суде стало известно, что участковый боялся потерять премию и получить дисциплинарную ответственность за низкие показатели в работе. А еще — хотел поддержать имидж исполнительного и добросовестного сотрудника. Известно, что присягу он принял в 2000 году. Он оправдывался тем, что на первом участке имелось много вакантных мест и он работал там один. Была большая загруженность по работе, с которой он не справлялся. На втором участке, куда он перешел работать, было много людей. Коллеги, выступавшие свидетелями в суде, не согласились: нагрузка была выполняемая.

«Это не оправдывает никак, но у нас система палочная. Если лицо виновное, ты сиди, долбайся, как хочешь, и направляй это дело в суд», — объясняет источник Hrodna.life, почему силовики могли фальсифицировать протоколы.

Известно, что факты фальсификации документов установил Служба собственной безопасности МВД Беларуси. Об этом сообщили в прокуратуры районов. Вероятно, дело началось с того, что у служащего в воинской части спросили, почему он утаил привлечение к административной ответственности. Оказалось, тот о привлечении ничего не знает и с участковым не знаком. Тогда начали проверять почерк и вызовы по номерам. Участкового уволили. До вынесения приговора он устроился работать охранником. Позже его осудили на три года колонии общего режима со штрафом в размере 300 базовых величин (тогда — 12 000 рублей).

Ответят ли ГАИшники, избившие рабочего?

Есть шанс наказать силовиков и у рабочего филиала облпотребобщества. Он обжаловал приговор в Гродненском областном суде.

Из нового рассмотрения можно было узнать, что в изоляторе мужчину отказались принимать туда из-за видимых значительных телесных повреждений. Доктора решили его госпитализировать. У него был еще кровоподтек и разрыв барабанной перепонки. А в видеозаписях с регистратора перерывы происходят именно тогда, когда избивали обвиняемого. Зато это есть на видеозаписи с камер наружного наблюдения.

Решение суда о ложных показаниях отменили и отправили на новое рассмотрение. Дальнейшая судьба рассмотрения пока неизвестно. В случае оправдания рабочего и нового разбирательства за его избиение ГАИшникам грозит до 10 лет колонии.

Читайте также: Милиционер из Лиды, который участвовал в репрессиях в 2020 и жил в Литве, вернулся в Беларусь