«Все время в делах — волонтерю на помощи украинцам, в музее [свободной Беларуси] помогаю — постоянно чем-то занимаюсь, не сижу на месте, не складываю руки», — говорит Юлия Сливко, что руководила стачкомом «Гроднопромстроя» во время протестов 2020-го. Почти два года назад Юлия уехала из Гродно в Варшаву. За это время в ее жизни изменилось примерно все. Вокруг — новая среда с новыми людьми и новыми вызовами. Но Юля говорит, что по-прежнему живет делами Беларуси: «Я осталась в 2020-м». О том, как перешла на белорусский, занялась волонтерством и справлялась с личными вызовами, Юля рассказала для канала «Тётя Ира разрешила».
Заговорить по-белорусски
«Не могу сказать, что полностью перешла на белорусский, бывает трудно. Но у меня это произошло как-то спонтанно, — отвечает Юля на вопрос о языке. — Я пытаюсь».
Говорит, что на выбор языка значительно повлияла среда — теперь есть с кем общаться по-белорусски. Это поощряет и помогает держаться родного языка.
Чаты, в которых собираются коллеги и единомышленники, также перевели на белорусский язык.
«Там много украинцев и раньше они всегда спрашивали: „Почему вы не разговариваете на родном языке?“. Как перешли на белорусский в чате, начала и писать по-белорусски. Если кто не понимает, то объясняю или советую воспользоваться переводчиком. Но в основном люди понимают».
«Моей» жизни у меня нет
«Многие спрашивают: „Как ты живешь?“, а я не знаю, что ответить, — рассказывает Юля. — Ведь у меня нет моей, личной жизни. Постоянно находишься в этом контексте белорусском и каждый раз должна делать выбор — думать о себе или о будущем страны. Каждый раз делаешь выбор, посвятить ли день своей личной жизни, или работе для Беларуси».
Юля говорит, что из-за общественной деятельности не всегда хватает времени, чтобы больше побыть с сыном или сделать что-то для себя. Но взаимопониманию в семье это не вредит. «Я мало вижу, как сын растет, но мой ребенок меня понимает».
Больше всех в ситуации переезда повезло коту. Васька, которого сын Юлии называет «братом», быстрее приспособился к жизни за рубежом. «Коту здорово. Поел, поспал, погулял и все. Еду сначала перебирал. Пока нашли, что он будет есть. Сейчас ему нравится — с котом все нормально».
Сыну тяжелее — сказывается и языковой барьер, и переходный возраст. «Это сложное время, когда уже и не ребенок, и не взрослый еще. Ну, как-то боремся, адаптируемся. Друг друга поддерживаем».
О себе Юля говорит, что осталась в 2020-м:
«Душой еще живу в Беларуси. Тело здесь, в Польше, а душа там. Живу происходящим, что делают люди».
Читайте также: Уехали. Истории бежавших из страны из-за политики
Есть любители придумывать чужую жизнь
По словам Юлии, определенные провокационные вбросы в сторону своей личности она наблюдает до сих пор. Мол, есть люди, которые больше всего любят критиковать или комментировать других.
«Иногда пишу, как делаю маникюр знакомым девушкам. То говорят, что мне сама Тихановская лично подарила салон красоты. Вот они об этом знают, а я — нет. Все хожу по Варшаве, ищу, где же этот салон. То мое высказывание, что повезло дешево арендовать квартиру, перекрутили и говорят, что кто-то мне оплачивает жилье. То придумают каких-то кавалеров. Ну серьезно? Дайте хоть познакомиться с этими кавалерами. Смешно, ничего больше о том не скажешь», — говорит Юлия.
Болит, когда говорят: «Ты уже не наша»
Одним из самых болезненных моментов последнего года стало то, что Юлию лишили жилья в общежитии. «Очень больно было, когда забрали комнату. Это было не просто жилье для меня — там все сделано своими руками, каждый сантиметр. Я вкладывала туда свою душу, свое время, свои какие-то желания».
По словам Юлии, многие медиа просили прокомментировать событие, но она признается — не было сил об этом говорить.
«Многим нужен только хайп, что-то громкое, чтобы раздуть скандал. А для меня это жилье было частью души, пускать туда чужих не хотелось. Там было все — там перед смертью жила моя мама. Там я переживала потерю любимого. Там шла жизнь моего сына. Там были мои слезы и моя радость».
С теми, кто остался в Гродно, за раз бывает не просто достичь взаимопонимания. «Иногда люди говорят: «Ты уже не наша, ты оторвалась и нас не понимаешь».
В этом есть доля резона, считает Юлия: «Мы [те, кто уехали] «застряли» во времени и это очень тяжело. Но когда из Беларуси пишут: «Ты нас не понимаешь», то болит. Ведь они же не знают как и чем мы здесь живем. И многие не хотят знать.
Видимо да, я оторвалась. Ведь до сих пор живу в 2020-м году. Для меня все осталось, как было тогда".
Читайте также:
- «В стране ж🤬па, везде ж🤬па, а я рожаю». Гродненка рассказала, почему не хочет уезжать из Беларуси и как собирается пережить тяжёлые времена
- «Беларуская культура за межамі нікому не патрэбная». Уладальнік гродзенскай этнакрамы распавёў, чаму не з’язджае з Беларусі
- «Калі ўсе з’язджаюць, губляецца сэнс зробленага ў 2020-м». Жонка асуджанага пратэстоўца расказала, чаму застаецца ў Беларусі
- «Магчыма, гэта эгаістычна ў дачыненні да маіх блізкіх». Айцішнік з Гродна застаўся ў Беларусі, каб паехаць на «хімію»
