Эксперт: Главное, чтобы лекарство для школы не оказалось хуже болезни

«Учебные программы слишком сложные и их нужно менять» — глава государства в очередной раз раскритиковал образовательный процесс. Чем это угрожает школе?

Что делает школьную программу сложной

Анна Северинец — учитель русского языка и литературы. Одна ее дочь — студентка, вторая — учится в старшей, а сын — в младшей школе. Так что Анна знает школьные программы и как педагог, и как мама.

— Я вижу не сложность, а нелогичность и дурь в программах из-за того, что в них вмешиваются некометентные люди, — считает учитель.

Например, теперь не изучают виды односоставных предложений, и дети ищут несуществующее подлежащее. Также в ходе упрощения программы по русскому языку из нее убрали разряды местоимений. Девять разрядов выучить непросто, но без них дети принимают за прилагательные такие слова, как «всякий», «другой», «каждый».

— Мои ученики знают разряды местоимений, потому что я не понимаю, как по-другому можно дать морфологическую систему языка, — говорит Анна.

Ее мнение — программы надо сделать логичными.

[the_ad id="112 956"]

Репетитор математики и физики Евгений Ливянт говорит, что по уровню сложности задач по физике и математике программы гораздо сложнее, чем были в советской школе.

— Наука все та же, а задачи сложнее, — признает репетитор. — Хотя развитие ИТ-технологий требует не усложнения задач, а решения большего их числа по информатике и по теории вероятности.

Вот и президент недавно заявил, что «нам, наверное, меньше всего в стране нужно математиков».

— Школьную программу по математике можно упростить, например, в части решения задач, — соглашается Евгений Ливянт.

По его оценке, по химии, биологии, географии требования в школе стали выше, а дети все равно не обладают базовыми знаниями.

— Проблемой является то, что в системе школьного образования то вводят, то отменяют, то снова вводят профильное обучение в старших классах, а теперь, по сути, гимназии пытаются превратить в обычные школы, — констатирует эксперт.

Еще одна претензия Александра Лукашенко к образованию, что дети из-за неправильного преподавания вырастают неприспособленными к жизни.

Если бы школа была более автономной, то было бы разумно дать ей возможность выбрать, в какой форме проводить уроки труда так, чтобы обучить и мальчиков, и девочек базовым жизненным навыкам, считает Евгений Ливянт.

— В конце концов, гладить и вкручивать лампочку надо уметь и тем, и другим, — говорит он.

«Внятной образовательной политики нет, а президент все критикует»

Так или иначе, если слова президента воспринять как руководство к действию, учебные программы в школе надо менять. Евгений Ливянт подчеркивает, что важно сделать это, подумав, а не вдруг к 1 сентября. Анна Северинец опасается, что сферу образования могут начать ломать только ради того, чтобы менять.

— У меня свой уровень — класс. Я пришла в класс и дала детям знания. Однако при том, что в Минобразования среди методистов есть много очень талантливых людей, похоже, у них нет другого выхода, как только брать под козырек, — говорит учитель.

И чиновники это уже продемонстрировали — через несколько дней после заявления президента вице-премьер Игорь Петришенко на итоговом заседании коллегии Минобразования сказал, что 1 сентября дети должны учиться по обновленным программам и учебникам. Он повторил за президентом, что предстоит сделать учебники более простыми для восприятия.

А министр образования Игорь Карпенко сообщил о работе над введением новых учебных программ. По его словам, ученики с 1-го по 8-й класс уже занимаются по новым программам. Переход всех классов на новые программы завершится только в 2021—2022 учебном году.

— Несмотря на это, мы эти программы все равно анализируем, — заверил министр.

Он также высказал мнение, что критика главы государства была обоснованной, когда он говорил, что дети перегружены.

— Если в системе организации школьного образования будут что-то менять, главное, чтобы лекарство не оказалось хуже болезни, — считает эксперт Общественного Болонского комитета, профессор Владимир Дунаев.

Впрочем, как бы Игорь Карпенко ни брал под козырек, очевидно, что слова главы государства не станут тут же воплощать в жизнь. Например, в 2017 году президент тоже выразил недовольство качеством учебных программ, выступая 21 апреля с ежегодным посланием народу и парламенту. И уже в сентябре 2017 года Минобразования заявило о том, что новые программы введены. Правда, как оказалось, те, которые разрабатывались с 2015 года.

Почему так раз за разом происходит? Владимир Дунаев связывает это с тем, что белорусская система образования достаточно устойчива ко всяким эскападам, эмоциональным экзерсисам:

— Устойчивость системы хороша тем, что позволяет нейтрализовать какие-то совсем странные идеи, — считает эксперт. — Александр Лукашенко говорит как родитель, который видит, что система образования неэффективна и неактуальна. Его слова надо слышать, как и голос любого родителя, но превращать это в директиву опасно.

К тому же, замечает эксперт, у президента есть способы изменить систему образования. Ведь именно он по закону формирует образовательную политику. — Пока же внятной образовательной политики нет, а президент все критикует. Но не критика может что-то изменить, а его указ, — говорит Владимир Дунаев.

Без денег и выбора не может быть качества

Что делать? Предстоит найти ответы на главные вопросы

— Где в Беларуси та среда, в которой могут услышать различные точки зрения? Где публичная экспертиза и конкуренция стратегий? Неужели у нас стратегия формируется в результате капризов и способности им противостоять, ничего не меняя? — перечисляет Владимир Дунаев.

Профессор считает необходимым говорить о серьезных проблемах образования в экспертном сообществе с привлечением всех заинтересованных лиц, а не зацикливаться на мелочах. Среди серьезных вызовов — сокращение финансирования образования. Например, высшее образование за последние пять лет в долларовом эквиваленте потеряло 45% финансирования, а затраты на одного студента уменьшились на четверть. Финансирование средней школы — это, прежде всего, затраты на скромные зарплаты учителей. Без денег не может быть качества, говорит эксперт.

[the_ad id="82 761"]

Анна Северинец видит выход в том, чтобы было много разных школ, систем и учебников, чтобы родители вместе с детьми имели выбор. Кому-то подойдет школа со строгой дисциплиной типа классических английских колледжей, кому-то свободная в финском стиле.

— Если учитель строжайшим образом придерживается программ и методических рекомендаций, в этом есть свой плюс, как и в том, когда он подходит к работе более творчески. Что бы ни спустили сверху, учитель, который является личностью со стержнем, в состоянии что-то дать ученикам, — уверена Анна.

Однако при этом надо понимать, что это чревато различными сложностями — некоторым приходится писать в журнал одно, а преподавать другое.

— Если есть цель дать какие-то знания, которых нет в учебнике, надо найти информацию, подумать, как ее подать детям. Это усложняет процесс, — заключает учитель.