«КГБ в Гродно пытался меня вернуть». Евгений Дудкин про желание быть полезным, могилевские стереотипы и будущее Ольшанки

Евгений Дудкин родился в Могилеве, но вырос в Гродно. Думал стать милиционером, как отец, но поступил на истфак. Потом чуть не пошел в священники, но стал активистом оппозиции. И только зимой 2025 признался, что более 15 лет назад стал секретным сотрудником КГБ. Hrodna.life поговорил с активистом о его семье, учебе в университете и активности на гродненской Ольшанке. Мы хотели выяснить, как можно было совмещать белорусскость, оппозиционность и работу на лукашенковские спецслужбы.

В феврале 2025 года стало известно, что Евгений Дудкин со студенческих времен, с 2009 года, был секретным сотрудником КГБ. Он признался в этом в Варшаве на собрании Белорусской Христианской Демократии, членом которой является. Когда СМИ опубличили эту историю, он начал говорить, что против него ведут целенаправленную кампанию и он прекратил сотрудничество с КГБ еще в 2016. Дудкин уверяет, что никому не навредил и сначала не видел в своих действиях ничего плохого.

Детство: «В семье всегда держались вне политики»

Евгений Дудкин родился в Могилеве в многодетной семье — у него есть старший брат и младшая сестра. Отец работал участковым в милиции. Когда парню было шесть лет, они переехали в Гродно. Причиной стало серьезное заболевание сестры.

— Родители думали, что это из-за радиации, поэтому сделали большие усилия, чтобы переехать в Гродно. Но после выяснилось, что болезнь вызвала прививка, которая раз на миллион дает негативные последствия.

В первый класс Дудкин пошел уже в Гродно. Сначала парень учился в классе с художественным уклоном. После из-за проблем со спиной родители отдали его в хореографический класс.

В школьные годы молодому человеку хотелось быть «частью чего-то великого и могучего».

— Где-то в 8 классе я вступил в БРСМ — не видел в этом ничего плохого. Даже наоборот, было желание стать частью чего-то, чтобы быть полезным для добрых дел. Что касается, например, бело-красно-белых наклеек или оппозиционной литературы, то, с чем я встречался, выглядела непрезентабельно. Активисты, которые этим занимались, делали это в форме, которая не привлекала. Во-вторых, в моей семье всегда держались вне политики и говорили, что это очень опасно — неизвестно, что там происходит.

Юность: «МВД — это перспектива выбить карьеру, имея погоны офицера»

После девятого класса Евгений выбрал правовой профиль. Сам он считает, что ему очень повезло с преподавательницей истории и обществоведения. Она научила обосновывать свою позицию, даже если она не соответствует учебнику.

Тогда же парень начал интересоваться историей. По приглашению БРСМ он поучаствовал в историческом конкурсе и победил. Тогда и понял — вот сфера, где он сможет себя реализовать. Встал вопрос: двигаться по пути отца-милиционера или связывать жизнь с историей.

— Я колебался до последнего, подавать ли документы в академию МВД. С одной стороны это была перспектива выбить карьеру, имея погоны офицера. С другой стороны, я действительно любил историю.

Во время медицинской проверки перед академией МВД Евгению не хватило несколько килограммов веса до нормы. Парень поступил на истфак.

Студенческие годы: «Жаждал не быть одиноким человеком»

Евгений выбрал специальность «История и социально-политические дисциплины». Учиться на ней можно было только в Минске или Могилеве.

— Минусом Могилева было то, что здесь не было военной кафедры, — признается белорус. — Ведь после истфака можно было пойти в МВД или на военную службу.

Но Евгений выбрал Могилев, так как там все еще жила его бабушка — так было проще решить вопрос с жильем на время учебы.

Сразу после поступления парень заявил о своей активистской деятельность — даже принес бумагу об участии в конкурсах от гродненского БРСМ.

— Жаждал, чтобы меня кто-то приглашал, чтобы не быть одиноким человеком. Потому что у могилевчан были местные друзей, кто-то уезжал в свой райцентр проводить время. Мне нужно было также находить новых друзей. Логично, что БРСМ стала той организацией, которая могла меня куда-то пригласить.

Могилевчанин или гродненец?

В Могилеве парень столкнулся со стереотипами о «западниках». Например, у него спрашивали, является ли он поляком или католиком. Некоторые считали, что гродненский регион более богатый, так как он «под поляками».

— Я понял, что если есть интерес к моей гродненской жизни, то могу много чего рассказать на семинарах о различиях гродненского и могилевского регионов, — вспоминает Евгений.

Дудкин добавляет, что когда у него спрашивают, кто он, то первый его ответ — белорус.

— По рождению я могилевчанин, по воспитанию — гродненец. Именно гродненское воспитание позволило мне хорошо учиться в Могилеве. Считаю, сегодня у Гродненщины есть миссия перед могилевчанами, чтобы помочь им увидеть то, что они потеряли за межвоенное советское время.

«КГБ считает, что студенты — эмоционально несдержанные люди»

Сотрудничество с КГБ началось в 2009 году именно в университете. На истфаке парень был активным: вел кружки и показывал хорошие академические результаты. Ему позвонили из Комитета госбезопасности, пригласили на беседу и предложили работать на спецслужбы. Евгений согласился, ведь в то время якобы не видел в этом ничего плохого.

КГБ попросил парня наблюдать за некоторыми людьми. По словам самого Дудкина, таких людей было много. Некоторых спецслужбисты называли предполагаемыми представителями иностранной разведки: к ним нужно было входить в доверие и пытаться найти компромат.

— О некоторых (студенческая молодежь из окружения Дудкина — Hrodna.life) спрашивали, не радикалы ли они. Я отвечал только одно: эти люди могут на эмоциях что-то сказать, но никаких поступков радикального характера они не будут делать. Ведь попросту они горячие, эмоциональные студенты. Иногда КГБ боится, что кто-то из этих людей может бросить бутылку Молотова или за иностранные деньги будет нарушать общественный порядок. Спецслужбы считают, что это эмоционально несдержанные люди, поэтому они могут совершить что-то преступное.

Дудкин говорит, что не знает людей, которых в результате его отчетов в КГБ задержали бы, арестовали, осудили или лишили должности в университете.

---

После университета: «Цитаты Лукашенко помогали использовать белорусский язык»

После университета Евгений устроился учителем в школу в Белыничах (Могилевская область). Он продолжал сотрудничать с КГБ. Но отмечает, что продолжал делать дела на благо белорусской культуры.

Например, создал белорусскоязычный кружок в школе и «вывесил орнамент».

— Чтобы у меня не было проблем с администрацией, я повесил фото Лукашенко за 2014 год, где он выступил в парламенте и говорил, что мы не пророссийские, не пропольские, а белорусские. Таким образом цитаты Лукашенко по-белорусски со ссылкой на БелТА помогали мне использовать белорусский язык.

Дудкин вспоминает, что в качестве заданий говорил детям нарисовать герб ВКЛ.

— Ну и что они могли нарисовать? Погоню, — улыбается Евгений.

Вспоминает активист и момент, когда в 2015 году на месте католического кладбища местные власти решили построить магазин. Тогда Евгений обратился в Могилевское управление КГБ.

— Я сказал им, что если это будет продолжаться, то появится социальное напряжение — это не выгодно ни государству, ни церкви, ни местным властям.

«Остаюсь единственным католиком в семье»

В могилевский период жизни у Евгения произошла еще одна трансформация — он перешел в католицизм. Мысли об этом появлялись еще в Гродно, но тогда они были полярными.

— Родителям сказал не сразу — потихоньку. Они это приняли. Но по сей день я остаюсь единственным католиком в семье, — отмечает Евгений.

Дудкин говорит, что уже тогда знал, что белорусские власти преследуют католическую церковь. Поэтому решил для себя, что «не будет давать компроматы», уверяет он.

— Могу засвидетельствовать, что католическая церковь — единственный важнейший враг в глазах атеистического режима Лукашенко. Давление идет именно из-за того, что у церкви есть свой глава — Папа Римский и в иерархии священники подчиняются ему через епископов, а не президенту государства.

Возвращение в Гродно: «КГБ пытался меня вернуть»

В 2016 году Дудкин подал документы в католическую семинарию в Пинске — говорит, что хотел стать священником. Но узнал, что мать сильно заболела — и решил возвращаться в мирскую жизнь и переехал в Гродно.

Какое-то время он работал учителем истории в 38-й школе. А в 2017 по приглашению друзей вернулся в БХД.

— Конечно, КГБ в Гродно пытался меня вернуть, но я категорически отказался от этого. Возникал вопрос: рассказать людям или нет (о сотрудничестве со спецслужбами — Hrodna.life). Я видел, что не все белорусы, которые были в политике, готовы это принять — много у кого много обиды и боли. Тогда подумал: ну хорошо, пусть поступки и дела, которые буду делать, станут подтверждением того, кто я и что я.

Начало политической карьеры: «Не обязательно говорить о злом и кровожадном режиме, если это касается подъезда»

В то время Евгений жил в микрорайоне Ольшанка. В 2017 году он выдвигался в местные депутаты от БХД — основу его программы составляли идеи и предложения по развитию Ольшанки.

— Считаю, что общественная кампания по обработке альтернативных предложений была сделана так, как это чувствовали мои ровесники и люди старшего возраста. Я сделал это так (программу — Hrodna.life), как видел. Многим представителям оппозиции не нравилось, в какой форме я это делаю: без бело-красно-белых флагов, без белорусского языка. Но, считаю, нужно думать, с кем мы говорим. Тогда молодежь не была готова к большим переменам, но хотела решения социальных проблем. Поэтому нужно заинтересовать людей, что было возможно. Не обязательно говорить про злой и кровожадный режим, если это касается подъезда, или ям на дороге.

Депутатом Дудкин не стал, но реализовать из задуманного получилось «почти все», говорит он. Мол, делали это власти, но тон задавала партия.

— Школа была построена, были созданы медицинские пункты, транспорт запущен, мини-рынок создан. Мы говорили про безопасность, чтобы было патрулирование. К сожалению, после 2020 это в другую сторону направлено, — перечисляет выполненные пункты из программы Дудкин.

До сих пор на Ольшанке не появился парк. Но, по мнению Евгения, он появится в микрорайоне.

— У района есть перспективы — он будет расти. Будет новое строительство и новые вызовы. Возникнет вопрос парка. Я убежден, что поскольку много людей выехало из Гродно, в том числе активистов, все будет сделано не на таком высоком уровне — качество работы городских властей будет низким.

Читайте также: Ольшанку собираются расширять — там построят новые микрорайоны

Трудовая эмиграция: «Планировал заработать деньги и остаться жить в Беларуси»

В 2018 году Евгений начал жить на две страны. В Польше он работал на заводе, чтобы заработать деньги, в Беларуси занимался активизмом.

— Во-первых, я планировал заработать деньги и остаться жить в Беларуси. Во-вторых, закончилась местная (избирательная — Hrodna.life) кампания и я решил, что нужно готовиться к парламентской кампании, — объясняет Евгений, почему окончательно не уехал в Польшу.

По словам Дудкина, почти все заработанные за рубежом деньги он вкладывал в свою кампанию. В Беларусь приезжал примерно раз в месяц. Тогда же, в 2019, он выдвигался кандидатом на парламентские выборы.

Приближение сильных перемен почувствовал еще в 2019 году, говорит Дудкин. Тогда он заметил, что могилевчане начали ездить на заработки в Польшу, а не в Россию.

— Я понял, что этот европейский процесс начался. Это был для меня сигнал.

Протесты в Беларуси: «Мне посоветовали, что надо уезжать»

В 2020 году Дудкин уволился с завода и подал документы на программу Калиновского (стипендиальная программа для белорусов в польских университетах). А в июле, по его словам, понял, что надо проводить программу отзыва депутатов местных советов и парламента. Евгений был убежден, что если это произойдет, то спокойный и мирный переход власти станет возможным.

— К сожалению, этот процесс не был доведен до конца. Отдельные образованные люди в Гродно начали этот процесс до меня. И когда я приехал, то мы объединили свои усилия и начали вместе проводить данную кампанию. Считаю, это был успех — ведь в Гродно все депутаты городского совета быстро пошли на отдых, депутаты парламента из гродненских избирательных округов также.

Главной проблемой 2020 года Дудкин считает то, что депутаты не перешли на сторону народа. Вторая проблема — что 23 августа никто из местных лидеров оппозиции не предложил остаться на площади.

В августе Дудкина задержали после выступления возле Октябрьского РОВД.

— Через неделю мне в выходной день звонили люди и спрашивали, где я и что. Не буду называть фамилии этих людей. Они были не из оппозиции, — рассказывает Дудкин.

В октябре активист пошел на круглый стол с властью, где поднимал вопрос насчет нарушения Лукашенко статьи закона о президенте. Также обсуждали, почему в страну не впускают Тадеуша Кондрусевича (в то время главу католической церкви Беларуси).

— Эти вопросы должны были быть озвучены на том столе, поэтому речь я планировал. Страшно было, потому что я не знал, какая будет реакция. Но более страшно стало, когда я все сказал. На следующий день после круглого стола я уехал. Так мне посоветовали, что надо уезжать, — вспоминает Дудкин.

«Возвращение блудных овечек»

За четыре года жизни в Польше Евгений успел отучиться по программе Калиновского, после принимал активное участие в делах БХД.

После скандала в феврале 2025 Дудкин направил свое внимание на написание докторской диссертации. Она посвящена белорусам в сейме Польши 1922−1939 годов. Сейчас это дело занимает почти все свободное время Евгения.

— Сейчас я как волонтер помогаю людям, которые имеют проблемы, — описывает свою активистскую деятельность на данный момент Дудкин. — Сегодня есть потребность в том, чтобы люди, которые находятся в Беларуси, не входили в сотрудничество с КГБ. Нужно предложить варианты, как они могут избавиться от таких манипуляций со стороны спецслужб. Во-вторых, нужно определиться, что делать тем, кто уже попал в такую ситуацию и как наше белорусское общество должно реагировать на то, как люди свидетельствуют и освобождаются от контактов. Не линчевание, а возвращение блудных сыновей, овечек, которые потерялись. Чтобы они могли жить свободно и даже помогать этому демократическому движению.

Дудкин верит, что вернется в Беларусь, если режим в стране изменится. Планирует восстанавливать образовательную систему. Будет это в Гродно, Могилеве, Белыничах — Евгений пока не знает.