«Да, я мальчик». И пошла дальше играть в куклы". Девушка-трансгендер из Гродно решилась быть собой и не жалеет об этом

Во втором выпуске спецпроекта Hrodna.life «Не по телефону» мы знакомимся с жительницей Гродно, трансдевушкой Сашей, говорим о разнице поколений, поиске работы и о том, почему на одной толерантности далеко не уедешь.

«Не по телефону»: разговоры с интересными людьми Гродно, которые теперь можно по (д)слушать. Выбирайте комфортный вам формат — текст или звук, устраивайтесь поудобнее и — присоединяйтесь к обсуждению. Спецпроект реализуется в рамках программы стажировок «Unit Internship 2020» .

HL: Саша, рада тебя слышать! И сразу перехожу к поздравлениям. Ты буквально вчера нашла работу, сейчас это довольно сложно сделать.

Да, причем сложно для всех.

Давай про сам процесс поиска поговорим. Влияла ли твоя идентичность на поиск работы? Как все проходит у трансженщин?

Я зарегистрировалась на сайте вакансий относительно недавно, месяца 2−3 назад. До этого у меня был колледж. Как только учеба закончилась, я подумала, почему бы и нет? Зарегистрировалась и решила, что укажу все, как в документах. Первое время вообще никаких откликов не было на мои запросы. Я оставляла резюме на многие фирмы, но отвечали просто стандартной формой: «Мы не можем вас принять на данный момент». В итоге, я поменяла всё в резюме на женский род. После того, как я переименовалась, меня позвали на пару собеседований.

Я была на собеседовании на должность бариста. Интервью со мной вели как с девушкой, а потом попросили паспорт. Я говорю, вот такая у меня ситуация с паспортом. Это не повлияло ни на что, мы продолжили собеседование, как и до этого. Но ответа потом не последовало. Было несколько таких собеседований. Но, по крайней мере, с грубостью и хамством я не встречалась.

HL: Тот работодатель, который у тебя сейчас, уже видел паспорт, понимает ситуацию?

Да. У меня вот сегодня был пробный рабочий день. Наблюдала, знакомилась с коллективом, изучала рабочий процесс. Работодатель видела мой паспорт. Она была… растеряна. Сначала спросила: «А что с паспортом? А почему так? Он что, бракованный?». Говорю, нет, не бракованный, просто так жизнь сложилась. Ну, и мне пришлось ей намекнуть, не буду же я в открытую, еще испугаю. Она говорит: «Надо в бухгалтерию позвонить! Вдруг что-то с документами!». То есть, первая мысль у нее была — что скажет бухгалтерия, а не то, как меня воспримет коллектив. Я считаю, реакция была максимально нейтральная. Так что, пока что все хорошо.

HL: А ты в принципе планируешь менять гендерный маркер в паспорте?

Меня лично вопрос паспорта никак не стесняет. Это просто бумажка, где написана буква «м». Она не определяет ни меня, ни мое внутреннее состояние. Но я понимаю, что для моего будущего нужно будет это сделать — чтобы не было проблем с работой, браком, и всем прочим.

HL: Саша, а как твое окружение отреагировало, когда ты начала переход? Как друзья восприняли?

Из моих друзей мало кто помнит меня в прямо мужском виде. Разве что те, кто со мной с 7−8 лет общались, вот они меня знали прямо как мальчика-мальчика. С большей частью моего круга я познакомилась уже тогда, когда стала выглядеть… ну, не скажу, что женственно, скорее андрогинно. Уже тогда подружки видели, что я… не «пацан». Поэтому реакция была адекватной. Мое окружение, знакомые из колледжа, все отреагировали либо нейтрально, либо положительно.

HL: А как семья отреагировала? Если тебе комфортно говорить об этом, конечно.

У меня неполная семья, я с 14 лет живу с мамой. С папой мы разругались еще когда я считала себя парнем-гомосексуалом. Он уже на тот момент к этому относился плохо. Я понимаю, что сейчас, как трансгендера, он меня точно не будет воспринимать. Поэтому с ним у нас общение максимально поверхностное. Он звонит раз в месяц, спросит: «Саш, как дела?» — «Все нормально, отучилась, сижу дома, сейчас вот гулять иду» — «А, ну ясно, у меня тоже все хорошо, работаю». Это и его устраивает, и меня.

С мамой все интереснее. Она до последнего как-то старалась не верить в это, убеждала меня в том, что это неправда. Не скажу, что она восприняла это очень негативно, но и не скажу, что она восприняла это позитивно. Мама считает, что я спешу, что мне еще нужно найти себя… Кажется, она считает, что у меня это такая игра. Но, по крайней мере, она не против, не устраивает мне скандалов по поводу того, что я пытаюсь выглядеть, как девушка.

Бабушка с дедушкой… Они до сих пор надеются, что я найду себе девочку, и это все закончится. Каждый раз, когда я привожу подружку в гости, бабушка сразу: «Ой, Саша, а вы давно уже с ней встречаетесь?». «Мы с ней не встречаемся». «А почему? Такая девочка красивая!». Так что, на данный момент максимально в курсе моей жизни только мама. Она знает, что со мной происходит, знает, что я пью гормоны, знает, как я одеваюсь, как я выгляжу, как я крашусь. Все остальные в каком-то неведении находятся.

HL: Возможно, в отрицании? Знаешь, как «пять шагов принятия»

Возможно, они и видят, что происходит, но пытаются сами себе доказать, что это не так. Если честно, я не хочу менять тот порядок вещей, который есть сейчас. Понимаю, что если начну заниматься «просвещением» моих родственников на тему трансгендерности, станет только хуже. Я со всеми разругаюсь, будут крики, слезы, скандалы, запреты, угрозы, паники и вот это всё, и я просто окончательно перестану со всеми общаться. Поэтому не пытаюсь ничего поменять. Я считаю, лучше так, чем никак.

HL: Как давно ты начала переход? Как проходили первые дни?

Около года назад. Я не засекала конкретной даты. Сначала была просто дикая радость, каждый день. Что я наконец-то начала это, я буду меняться в лучшую сторону, я так долго этого ждала. Но в итоге довольно быстро привыкла. Через месяц гормональная терапия стала обыденностью.

HL: А был какой-то толчок? Как решилась начать делать то, что всегда хотела?

Я смотрела и читала истории других людей, и там обычно говорят: «Вот, я с детства чувствовала себя девочкой, играла в куклы, а меня наряжали как мальчика, и я не понимала, почему. И я с детства это знала, и очень быстро к этому пришла». Нет. У меня в детстве была эта часть, я любила играть в куклы, примеряла мамины туфли на каблуке, и вообще была довольно нежным ребенком, хрупким. Никогда не водилась с мальчиками, в танки не играла… Но я как-то и не задумывалась. У меня не было таких мыслей, что, может, я девочка. Я понимала, что я мальчик. Я не радовалась этому факту, но и не отрицала. «Да, я мальчик» — и пошла дальше играть в куклы и с девочками замки строить. В общем, я не оспаривала этот факт.

Ближе к 14 годам я стала андрогинно выглядеть. На это влияло много факторов — одежда, волосы. Меня часто путали с девочкой. Я думала: «Ой, какая я интересная, многогранная личность. Могу быть мальчиком, могу быть девочкой. Такая вот я, как захочу, так и выгляжу. Классно».

К 16 годам пошли изменения. Я поняла, что ни моя худоба, ни полнота, ни косметика, ни одежда уже особо роли не играют. Я видела, что мое лицо меняется, мое тело меняется. Женская часть становилась все менее заметной, я все больше выглядела просто как странный мальчик. И я поняла, что меня так не устраивает.

Я задумалась, а кем я буду в будущем? Вот, если я не буду ничего делать. Через десять лет? Через 15? Я попыталась именно внешне себя представить, какая я буду, если останусь мужчиной. И не смогла. Мне стало страшно.

Я поняла, что не смогу в полной мере наслаждаться жизнью, и скорее всего, просто погрязну в своих комплексах и неуверенности.

О приеме гормонов я задумывалась еще лет в 15, но у меня не было такой возможности. На это нужны деньги. И гормоны у нас только по рецепту. Но к 17 годам я уже решилась окончательно.

HL: Конечно, это ведь такое масштабное решение!

Решила, что мне будет комфортнее открыться людям, а в первую очередь — самой себе. С этого времени я и начала пить гормоны. Ни разу за это время не было мысли типа: «Ой, а что я делаю со своим телом, это же неправильно, против природы! Я родилась мужчиной, значит, должна быть мужчиной».

Наоборот. С того момента, как я начала замечать первые изменения, у меня внутри такая гармония. Я себя морально стала чувствовать легче. Как будто какой-то груз сбросила.

Когда меня перестали узнавать старые знакомые, это очень радовало. И когда на улице большая часть людей стала ко мне обращаться, как к девушке. Сейчас спокойнее себя чувствую, и внутри постоянно какая-то радость есть. Такая спокойная, маленькая радость.

HL: Если бы ты могла вот прямо сейчас повлиять на свою страну и общество, то что бы ты изменила, чтобы тебе уютнее жилось в Беларуси и в Гродно?

Власть. Это в любом случае. Я считаю, что какая страна, такие и люди. Если бы власть поменялась, не просто лица, а кардинально, то со временем начала бы меняться и страна, а за ней и люди. Я считаю, что это реально дало бы толчок не только в плане толерантности и принятия, но в плане всех аспектов жизни.

HL: Ты считаешь, что если менять, то менять нужно масштабно?

Сама по себе толерантность к ЛГБТ проблем не решит. Помимо гомофобии, трансофобии, у нас много и других аспектов. У нас всё, что не является привычным, отталкивают. Здесь речь и о цвете кожи, лишнем весе или худобе, о татуировках, волосах. Это сразу отторгается и считается «болезнью». Не важно, ты гей, натурал, трансгендер — если ты выглядишь иначе, чем среднестатистический житель, уже будет легкое такое гонение. Поэтому одна толерантность по отношению к ЛГБТ сути не изменит. Остальных все равно будут ненавидеть.

HL: Как думаешь, а «мягкие» способы, вроде открытых лекций, материалов в СМИ, не могут повлиять?

Я считаю, это вообще единственный вариант. Потому что власть, мне кажется, не получится сменить. А даже если и получится, изменения не наступят быстро. Менять нужно ненавязчиво, не давить, чтобы человек сам читал, узнавал об этом, если он хочет. Ему предоставили материал, факты, данные — спокойный разговор, новости, тот же ютуб. Захочет — зайдет и прочтет статью, не захочет — не зайдет. Мне кажется, именно такой способ и работает.

---

С нами была гродненка, трансгендерная девушка Саша. Разговор вела Дарья Руссу, а вы читали (или слушали) второй выпуск спецпроекта Hrodna.life «Не по телефону».

Первый выпуск можно найти здесь: «Ресурсы есть? Значит, надо делать». Как гродненка пришла к активизму через панк-рок

По (д)слушать больше интересных диалогов — открытых, полуанонимных или даже полностью анонимных — вы сможете совсем скоро.

Если у вас есть идеи для новых разговоров — пишите на Hrodna.life.